Крысиная аллея: Третья глава

Disclaimer: все принадлежит мне (в моих мечтах). Хозяйка – Дж. К. Роулинг. Я просто ненадолго одолжила.

Большой черный пес бесцельно брел по вымощенным булыжниками мостовым, держась в тени глухих переулков. Немногочисленные прохожие, в большинстве своем – засидевшиеся в пабах посетители, не обращали на него ни малейшего внимания. Некоторые из них стояли, сгорбившись, у стен, кутаясь в потрепанные мантии в тщетной попытке спастись от холодного тумана. Пес остановился у большой деревянной двери, размалеванной красным. «Притон наслаждений. – Гласила выцветшая вывеска. – Магические извращения на любой вкус». Неподалеку во мраке аллеи притаилась темная фигура. Пес направился к ней.

– А ты не сильно торопился, – прошипел человек.

– Отвали, – ответил Сириус Блэк, грациозно отряхиваясь. – У тебя есть что-нибудь для меня?

– Только не здесь. Отряды ОМП постоянно патрулируют эту улицу, и сейчас как раз подошло время очередного обхода.

– Когда они пишут, что здесь можно найти магические извращения на любой вкус, то они именно это и имеют в виду. К тому же я замерз как собака. И – нет, я говорил не про тебя. Комнату сниму я, ты вскарабкаешься по стене.

– Ради Цирцеи, у тебя что, даже денег нет? Держи, – проворчал Снейп, бросая мягкий кожаный кошель.

– Ты не пожалеешь, крошка. Ни об одном кнате, – нарочито жеманно промурлыкал Блэк и подмигнул перед тем, как отправиться к двери гостиницы.

Пять минут спустя Снейп услышал скрип открываемого окна:

– Естественно, – проворчал он, – последний этаж. Готов поспорить, что он сделал это специально.

Безо всякого труда он подтянулся, вскочил на подоконник первого этажа и потом стал карабкаться по гладкой стене здания. Сириус высунулся из окна, пристально наблюдая за ним. Добравшись до последнего этажа, Снейп оттолкнул его и ввалился в комнату, сразу же захлопнув за собой окно.

– Сомневаюсь, что кто-то, приди ему в голову идея посмотреть, обратил бы на меня внимание, когда рядом разыгрывается такое шоу. Кончай ныть и расскажи, что у тебя есть.

Снейп проигнорировал его слова, проверяя замки на двери, заглядывая в туалет, осматривая окна.

– Бога ради, я уже сделал это, и не раз. Комната чиста. Насколько может быть чистой в подобном месте. Давай, выкладывай.

Снейп поднял руку и застыл, прислушиваясь. Когда он расслабился, Сириус заговорил:

– Это было ужасно глупо – так усложнять твою жизнь.

– Идиот. Альбус поступил совершенно правильно, когда рассказал Министерству, что я перешел на вражескую сторону. Это был лучший способ восстановить утраченное доверие. Теперь он знает, что я не могу вернуться.

– Да, конечно, это просто великолепно, все, кроме одной незначительной детали: ты действительно теперь не можешь вернуться. Вся Диагон-Аллея завешана объявлениями с твоей физиономией. И с не самой лучшей фотографией.

– Какое несчастье. Надо будет отправить им другую.

– Не стоит, это сыграет тебе на руку. По той фотографии тебя никто никогда не опознает, – сказал он, внимательно рассматривая стройную фигуру Снейпа. «Роковой» – первое определение, которое пришло Сириусу в голову. Его волосы отросли до плеч, кожа сияла белизной и казалась нежной, как фарфор. Склизкий, уродливый, сутулый, всеми ненавидимый профессор Зелий, казалось, исчез без следа.

– Снейп. Когда все это закончится... Ты сможешь вернуться к прежнему образу жизни?

Из-за потрепанной белой занавески Снейп разглядывал погруженную во тьму улицу:

– Похоже, вы с Альбусом не тратили время на обдумывание этой проблемы.

– Не испытывай мое терпение, – резко развернувшись, ответил Снейп.

– Буду испытывать, если захочу. Таков уговор. Ты получаешь связного – я же получаю ответы на все вопросы.

Снейп тяжело вздохнул и придвинул кресло ближе к окну, чтобы иметь возможность наблюдать за улицей:

– Просто помолчи минуту, Блэк. Он готовит тщательно спланированную вылазку в начале следующей недели. Думаю, во вторник. Не волшебная деревня – маггловская. Небольшая рыбацкая коммуна неподалеку от Норфолка. Бог знает, почему. И он хочет, чтобы мы все были там. Думаю, он собирается явить себя миру.

– Он хочет припугнуть магглов. Он ведь читает газеты, ты разве не знал? Все маггловские газеты. И он хочет оказаться на первых полосах этих газет.

– О да. Самый могущественный Темный Повелитель на самом деле оказался помешанным на дешевой популярности психопатом.

– Я вовсе в этом не уверен, я сказал, что думаю, что это будет вторник.

– Я не в курсе. Он следит за тем, чтобы я не узнал ничего лишнего.

– Он приберег для меня самое лучшее. Все, что я захочу – при условии, что он сможет смотреть, – Снейп опустил занавеску. – Они все равно обречены. Я постараюсь, чтобы они не слишком мучились. Я знаю способы.

Сириус не произнес ни слова. Когда же он открыл рот, чтобы заговорить, голос Снейпа был твердым словно кремень:

– И будь ты проклят за то, о чем ты подумал, лицемерный лживый ублюдок.

– Не лги мне. Ты подумал о том, насколько сильной стала моя зависимость, смогу ли я оборвать цепь и вернуться к прежней жизни, когда придет время. О том, что я в ловушке, из которой, возможно, не смогу выбраться.

– Но это резонные вопросы, разве не так? К тому же я с самого начала был против этой идеи.

– И без устали всем об этом напоминаешь. И если будущее докажет твою правоту, ты всегда сможешь самодовольно заявить: я так и знал, никогда не доверяй вампиру.

– Я первый раз слышу из твоих уст это слово, – мягко произнес Сириус.

– Я вижу, – Блэк еле сдержал зевок. – Я снял эту комнату на всю ночь, так что, если ты не возражаешь, я вздремну. Мне понадобился целый день, чтобы добраться сюда, и я не уверен, что результат этого особо стоил. Я посплю, а завтра отправлюсь в обратный путь.

– Как знаешь, – ответил Снейп, по-прежнему выглядывая из окна, пока Сириус устраивался под грязным одеялом.

– Вольдеморт когда-нибудь пытался с тобой переспать?

– О, только не начинай. Пока я не встретил ни одной книги о вампирах, которая была бы правдивой на все сто процентов. А я искал, даже не сомневайся. Я проштудировал всю хогвартскую библиотеку и коллекцию Ремуса. Смею добавить, что последняя кого угодно способна повергнуть в трепет. Одного каталога достаточно, чтобы обеспечить не один десяток ночных кошмаров. Ты не знаешь, почему он ставит рядом «Радость кулинарии» и «Тысячу лет вампиризма»?

– Только этого мне не хватало. Теперь Люпин точно начнет подозревать...

– Ты действительно считаешь, что я не могу быть осторожным?

– Да, я считаю, что из-за ваших откровенностей в постели я могу подвергнуться серьезному риску.

– Откровенности в постели? Что за херня? Вовсе я не сплю с Ремусом.

– Это было целую жизнь тому назад. Это было тогда же, когда ты спал с Малфоем.

– Что никогда? Не спал с Малфоем? Так я и поверил.

Снейп ничего не ответил, не отводя взгляда от окна:

– Вампиры не занимаются сексом, – наконец ответил он ровным, ничего не выражающим голосом.

– Это… черт, просто забудь об этом, Блэк. Очевидно, что нюансы и полутона за пределами твоего понимания.

– Ну и ладно, – буркнул Сириус, опускаясь обратно на постель. Сон все не шел к нему. Наконец он тяжело вздохнул, откинув одеяло, вылез из кровати и пристроился на подоконнике – так, чтобы видеть лицо Снейпа.

– Ты стараешься не попадать в ситуации, в которых можешь не выдержать и укусить, так?

– Иногда. Я никогда... Если ты кусаешь… – он не договорил. – Если ты кусаешь, то остановиться вовремя невероятно тяжело. А в некоторых ситуациях, когда и так-то остановиться почти невозможно... Ты даже не представляешь, как близко я был к тому, чтобы…

Последние слова он произнес почти шепотом. Сириус вспомнил то утро, когда он проснулся на софе в гостиной Снейпа, ослабевший и обессиленный, и головокружение, которое еще долгое время не отпускало его.

– Как близко ты был к тому, чтобы полностью осушить меня?

Снейп продолжал разглядывать тьму за окном:

– Малфой тоже заставлял тебя отсасывать ему?

– Люциус никогда бы не доверился вампиру настолько. Он пользовался самыми разными мерами предосторожности.

Совершенно неожиданно Сириус ощутил странный привкус во рту. Горечь.

– Это было совсем не так ужасно, как кажется. Он всегда... заботился о том, чтобы я тоже получил удовольствие. У Люциуса были свои стандарты.

– Гребанный ублюдок. То, что он позволял тебе кончить, не значит, что он перестал быть насильником.

Если Снейпа и удивила ярость, звучавшая в его голосе, он никак это не показал:

– Возвращайся в постель, Блэк. Все это было очень давно и сейчас уже не имеет никакого значения. Сейчас ничто не имеет значения, – мягко произнес он.

Не отводя от него глаз Сириус разглядывал длинные ноги, скрещенные на груди руки, ясные глаза, которые сейчас казались пустыми и мертвыми.

– Не двигайся. Ты не должен ничего делать. Просто расслабься, – ответил он, сосредоточившись на застежке брюк Снейпа.

– Тише, – он осторожно освободил член Снейпа, а когда прикоснулся к нему, услышал, что дыхание Снейпа стало сбивчивым. Сириус осторожно опустил голову и легко лизнул головку. Снейп подпрыгнул в кресле и отчаянно вцепился в его ручки.

– Тише, тише, все в порядке, – он снова опустил голову и продолжил ласкать его языком. Во рту член немедленно увеличился и затвердел от возбуждения. Блэк чувствовал солоноватый привкус, ощущал опьяняющий аромат Снейпа.

Вскрики и стоны Снейпа словно ударили ему в голову. Неужели он никогда не испытывал это раньше? Боже, как же он хорош... Блэк расслабил горло и принял член до конца, пока головка не коснулась стенки глотки и Снейп, не сдержавшись, не закричал от наслаждения. «Если он не перестанет так стонать, то я кончу раньше него», – подумал Сириус. Он закрыл глаза, действуя с удвоенным пылом, и под натиском его ласк Снейп начал извиваться, выгибаясь, стремясь ему навстречу. «О да. Теперь-то ты точно не сможешь остановиться». Одна рука осторожно опустилась на его затылок. По крайней мере, он сам делал это раньше, раз знает, насколько неприятно, когда на голову давят слишком сильно.

Снейп больше не издал ни звука. Его движения становились все отчаяннее, дыхание участилось. Он выгнулся, и в рот Сириуса хлынул поток горьковатой спермы, а Снейп извивался, и дрожал, и все никак не мог остановиться. Сириус бережно отпустил его и поднял голову, желая увидеть его лицо.

– Твою мать! – выдохнул он, когда понял, почему Снейп не издавал ни звука. Кровь текла из его рта – кровь из руки, которую он прокусил в отчаянии, истерзав зубами запястье до самого обшлага. Глаза Снейпа подернулись туманной пеленой, и он смотрел – на окровавленную руку, в пол, куда угодно, только не в глаза Сириусу.

Тот взял изуродованную руку и поднес ее к своим губам. Повернув голову Снейпа так, чтобы он все видел, Блэк прикоснулся губами к ране, дочиста вылизывая ее. Вниз по запястью, между пальцами, ладонь… Присев на подлокотник кресла, он наклонился к залитому кровью лицу, слизывая ее с подбородка, щеки, нижней губы.… Прижавшись губами к губам Снейпа, он надавил слегка... Тот отдернулся, словно от удара…

Сириус замер, попытавшись успокоиться и взять себя в руки:

– Я… – рука Снейпа инстинктивно поднялась, прикрывая рот.

Вот в чем дело. Клыки еще не исчезли. Он осторожно прильнул к его губам и, снова слегка надавив, заставил Снейпа приоткрыть рот. Его язык нежно ласкал удлиненные зубы, чувствуя их острые кончики, ощущая, как они начали изменяться, уменьшаясь, пока он продолжал целовать, и лизать, и ласкать, и вот уже Снейп целовал его в ответ, вцепившись в него, притягивая к себе как можно ближе. Вкус смеси крови и спермы сделал его член болезненно твердым. Рука Снейпа скользнула вниз, и тут он замер:

Спустя мгновение он лежал на постели, и Снейп наклонил голову, потянувшись к его возбужденному члену, и он извивался, выгибался, умолял под напором этого невероятного рта:

– О… о… Боже, да... – Сириус знал, что долго не выдержит, только не сейчас, не после того, как он ощутил вкус его спермы во рту и прикосновение его губ. Он приподнял голову, чтобы увидеть Снейпа, прильнувшего к его промежности, и кончил – так бурно, что потерял сознание, выкрикивая имя, только на этот раз он знал, что произносит вовсе не «Снейп», а «Северус Северус Северус»...

– Он завербовал меня с помощью Люциуса. Это, конечно, было до отвращения предсказуемо. Мне исполнилось семнадцать лет, а в таком возрасте довольно трудно контролировать даже свои естественные аппетиты, что уж говорить о неестественных. Мне посулили возможность освободиться наконец-то от ограничений, убедили в том, что в моем состоянии не было ничего страшного или отвратительного... Перед этим я не мог устоять.

Они лежали под потрепанным одеялом вдвоем, их тела были словно единое целое.

– Ты был ему нужен как экзотическая игрушка?

– Что-то вроде того, – пальцы Снейпа лениво поглаживали его спину.

– Нет, не совсем. Один раз я едва не переступил черту. Я чуть не рассказал все одному человеку, который… которому я был не безразличен. Но Люциус позаботился и об этом.

– Похоже, Малфой до конца своих дней был одержим тобой.

– Тебе скоро придется уйти. Не стоит вызывать у него лишних подозрений.

– Как ты попытаешься избежать того, что он от тебя хочет?

– Я еще не думал об этом… Возможно… возможно, я и не стану пытаться этого избежать.

Сириус приподнялся, принимаясь рыться в задних карманах своих брюк:

– Я принес тебе кое-что, – произнес он, протягивая Снейпу изящную фигуру, вырезанную из дерева.

– Надо же, а ведь я думал, что ты просто рад меня видеть, – Снейп принял подарок и повертел в руках. Белый конь. – И что я с ним должен делать?

– Это портключ. Он поможет вытащить тебя из передряги, если возникнет такая необходимость. Он заколдован так, чтобы переместить тебя в кладовую «Трех Метел».

– Ура… Конечно, возможность поймать тебя с Розмертой на месте преступления входит в мои представления об идеальном спасении, даже и не сомневайся. Думаю, что по сравнению с этим уготованная мне смерть в муках кажется на редкость приятной перспективой.

– Никогда ничего нельзя утверждать заранее… Может, ты узнаешь для себя много нового и интересного.

В наступившей за этим тишине они продолжали обниматься.

– Нет. Это слишком опасно. Если его обнаружат…

– Он заколдован так, что сможет среагировать только на тебя. И я применил к нему добрую сотню защитных и маскирующих заклятий – никто не сможет обнаружить, что это портключ.

Снейп аккуратно осматривал изящную шахматную фигурку:

Снейп поставил фигуру на столик и повернулся к Сириусу:

– Ты солгал мне. Этот портключ привязан вовсе не к «Трем Метлам», а к другой шахматной фигуре. И... дай-ка я угадаю – именно у тебя будет храниться тот самый черный король.

– То, чего Альбус не знает, не доставит ему никаких неприятностей.

– Ты идиот, ты даже представить не в состоянии...

– Заткнись и послушай меня. Если у портключа будет мобильное место назначения, то его сложней будет вычислить и последовать за ним.

– Но ты же большую часть времени проводишь в стенах Хогвартса?

– Хм... Это не проблема. Я немного… поработал… над антиаппарационным барьером Хогвартса.

– Конечно... Надеюсь, мне повезет, и я не превращусь в кровавое месиво и не окажусь на пути какой-нибудь не в меру шустрой лестницы.

Вместо ответа Снейп еще сильней закутался в одеяло. Сириус расценил это как приглашение и прижал Северуса к себе.

– Ты никогда не вернешься, – это не был вопрос.

– Все я понимаю. И я ненавижу Альбуса за то, что он с тобой сделал.

Сириус задумался и закрыл глаза, обратившись к воспоминаниям:

– «Я же нем был, и очи погасли мои, ни жив, ни мертв, ничего я не знал,

– Я знаю, – он рассеянно начал поглаживать волосы Сириуса.

– В Азкабане… как бы это объяснить... Я очень редко был способен на то, что принято называть рациональным мышлением. Очень часто – почти постоянно – мысли рождались в виде образов, словно наугад соединенных в единое целое. Я мог мыслить только символами, потому что весь окружающий мир, все вещи просто перестали существовать. Любой, кто увидел бы эти образы или прочел бы мысли в моей голове, сразу же решил бы, что я совершенно безумен. Временами я и сам так думал. Но несколько месяцев спустя, когда я впервые прочитал эту поэму... Она словно была написана обо мне, именно так я мыслил когда-то... И временами по-прежнему мыслю. Она заставила меня почувствовать себя не таким сумасшедшим.… Потому что я знал, что где-то в этом мире жил другой человек, мысливший так же.

– «Обломками сими подпер я руины мои», – прошептал Снейп.

– У меня нет аллергии на солнечный свет. Просто повышенная чувствительность.

– Ты должен быть во всеоружии, и ты сам это знаешь. Собирайся.

Сириус сел, опустив ноги на холодный пол, и начал изучать стены, окно, потолок – что угодно, лишь бы не смотреть на одевающегося Снейпа, кутающегося в плотную мантию.

Он повернулся, когда услышал звук раскрывающегося окна. Снейп глядел на него, готовый уйти. Сириус заметил фигурку коня, по-прежнему сиротливо стоявшую на столике. Он взял ее и бросил Снейпу:

– На всякий случай. А теперь убирайся отсюда.

Не произнеся ни слова, Снейп выскользнул из окна. Сириус посмотрел ему вслед и затем лег, уткнувшись в жесткую, вонючую подушку. «Будь все проклято, – думал он. – Будь все проклято… Пусто и безжизненно ебаное море…» [2]

[1] Бесплодная земля. Томас Элиот. Перевод с английского С.Степанова.

[2] Цитата из произведения «Бесплодная земля» Томаса Элиота, пересказывающая историю о Тристане и Изольде Вагнера. В третьем акте оперы Тристан лежит, умирающий, ожидая прибытие Изольды из Корнуэлла, но пастух, наблюдающий за морем, может ответить только: “Oed’ und leer das meer. Пусто и безжизненно море.”

Написать отзыв Вернуться