Крысиная аллея

Автор: Fabula Rasa

Оригинал: [здесь]

Перевод: lilith20godrich

Бета: Helga

Пайринг: Северус/Сириус

Рейтинг: NC-17

Disclaimer: все принадлежит мне (в моих мечтах). Хозяйка – Дж. К. Роулинг. Я просто ненадолго одолжила.

Первая глава: Игра в шахматы.

Восьмой день.

Рот Снейпа был прижат к шее Малфоя, по его губам текла кровь. Они не могли отвести глаз друг от друга,  как и раньше, и каким-то непонятным образом Снейп разговаривал с ним, хотя его губы ни на мгновение не отрывались от нежной белоснежной кожи шеи Малфоя. Он не мог понять, что Снейп говорит ему. А потом он почувствовал на своей промежности руку, и она гладила его, лаская через плотную ткань. «Тебе это нравится», – услышал он шепот. Да, Боже, да. И тело Малфоя вдруг исчезло, и оказалось, что это он сам выгибался под ласками Снейпа, кожей ощущая прикосновение этих губ, а рука  двигалась все быстрее и быстрее, и кровь алым фонтаном хлынула из его члена, когда он кончил, и все тот же голос шептал: «…да да кончи для меня вот так».

Проснувшись в холодном поту, Сириус сбросил одеяло. Его сердце билось, словно птица в клетке. «Черт побери, – подумал он, глядя на расплывающееся пятно на простыне. – Можно подумать, мне опять пятнадцать лет». Сплюнув очередное ругательство, он стянул с себя пижаму и зашвырнул ее в угол, и снова упал на кровать, тупо уставившись в потолок.

Кровь и темные глаза. Ими были полны все его сны. Большинство из них лишь скользили по грани сознания, оставляя после себя только отдельные яркие образы.

- Что за чертовщина со мной творится? – пробормотал он, обращаясь к потолку.

С момента их возвращения прошло три дня. Три дня после крепких объятий Гарри, после счастливого смеха Ремуса. После обращенного на них обоих взгляда Дамблдора; взгляда странно серьезного и мрачного над привычно ласковой улыбкой. Жизни вернулась к норме, точнее, к тому, что считалось нормой в эти полные лишений военные времена.

И его жизнь тоже вернулась в прежнее русло. Все, как обычно – до тех пор, пока он не закрывал глаза и его не начинали преследовать сны. Сны, о которых он предпочитал не вспоминать. В них не было какой-то системы, ничего общего – кроме одной детали. После каждого такого сна он просыпался возбужденным, с твердым как камень членом и отчаянно бьющимся сердцем. До самого рассвета Сириус ворочался, цепляясь за последние,  самые сладкие остатки сна и стараясь не обращать внимания на образы, до краев заполонившие его сознание.

Но неприятнее всего было просыпаться на рассвете среди липких следов, свидетелей его извращенных желаний, разочарованно вынырнув из сладкой томительной неги.

Значит, Снейп был вампиром. Ремус был оборотнем. На самом деле – никакой разницы. Дамблдор наверняка считал, что тут нет никакой разницы. Альбус доверял ему. Никакой разницы. Он может внушить, что он нормален, что он может быть твоим другом, быть преданным, не причинит тебе боли...  Ты думаешь, что если позволишь ему убить меня, то вы так просто уйдете отсюда? Посиневшие губы Малфоя – и его жалкая бескровная смерть. И – да, он просто ушел. Но она была, та самая мимолетная вспышка сомнения и страха, когда Снейп вытер губы и посмотрел на него. Приступ неуверенности, который он не смог скрыть, всего лишь мгновение, но взгляд Снейпа изменился, став чужим, словно лицо вдруг завесили плотными шторами. Давай выбираться отсюда, Блэк.

- Итак, - Дамблдор поставил на блюдце чашечку горячего чая с лимоном, - полагаю, вы оба пришли в себя?

Сириус кивнул, не глядя на Снейпа:

- Поппи признала меня совершенно здоровым.

- Чудесно, - взгляд Дамблдора метнулся к Снейпу, а голос его прозвучал непривычно резко: - Ты хорошо выглядишь, Северус.

Сириус ощутил неоправданный прилив ярости. Мы сделали то, что должны были сделать. Он сделал то, что должен. И моментально последовавший вкрадчивый ответ из самой глубины сознания: «Неужели? Схватить Люциуса Малфоя, отдать его вампиру, чтобы тот высосал из него всю кровь? Разве это было так уж необходимо?»

- Я в порядке, - в голосе Снейпа – привычная смесь скуки и презрения.

- Очень хорошо. Думаю, на этом можно покончить с любезностями, - решительно произнес Дамблдор. – Сириус, я полагаю, что ты осведомлен о… состоянии Северуса.

Его состоянии. Господи Иисусе.

- Да. Я знаю, что он вампир.

- Ты должен дать мне слово, что никогда и никому, ни при каких обстоятельствах не расскажешь об этом. Думаю, ты понимаешь, во что превратится его жизнь, если эта информация станет известна общественности. И насколько сложнее ему будет работать на Орден. Оборотней можно зарегистрировать, и к ним хотя бы теоретически проявляют какую-никакую терпимость. У вампиров нет даже этого.

- Я не думаю, - медленно произнес он, глянув на невозмутимое лицо Северуса, - что Снейп нуждается в защите – в моей или чьей-либо еще. Но если потребуется, я всегда готов ему помочь.

Снейп посмотрел на него, на его лице было… удивление? Недоверие?

Дамблдор казался удовлетворенным его ответом:

- Отлично, мальчики, - произнес он так, словно им все еще было по тринадцать лет, - на сегодня вы свободны.

«И не шалите», - почти ожидал услышать Сириус.

Он остановил Снейпа на лестнице, ведущей в подземелья:

- Снейп. У меня есть кое-какие мысли, которые я хотел бы обсудить с тобой. У тебя найдется минутка?

До того, как на его лице появилась привычная маска вечного недовольства, Снейп казался удивленным, даже немного взволнованным:

- Если это так необходимо… Ступай за мной.

И он быстро зашагал по направлению к подземельям, не оборачиваясь, чтобы проверить, идет ли Сириус за ним; и пока за их спинами не захлопнулась тяжелая дверь, ведущая в его кабинет, он не произнес ни слова. Прежде чем усесться в одно из кресел, Сириус огляделся по сторонам. Теперь он понимал, почему в этом месте всегда царил полумрак. Вообще-то, теперь очень многие вещи и детали обрели наконец смысл.

- Ты говорил о каком-то зелье, которое принимаешь, – начал Сириус. - Ты сам его изобрел? Или оно существует уже давно?

Снейп, по-прежнему настороженный, стоял у двери:

- Блэк, у меня нет ни малейшего желания обсуждать это с тобой.

- Почему бы и нет?

- Потому что это… личное.

- Личное? Черт побери, Снейп, это же не венерическая болезнь.

Похоже, Снейп не знал, что на это ответить, и Сириус воспользовался паузой, чтобы достать сигарету.

- Не делай этого!

- Почему бы и нет?

И снова Снейп пытался и не смог найти ответ. «Я выбил его из равновесия, - с удовлетворением подумал Сириус. - Неплохо для начала». Снейп с грохотом поставил перед ним низкую стеклянную пепельницу:

- Используй это и постарайся не сорить... Так что ты хотел мне сказать, Блэк?

Он помедлил с ответом, зажигая сигарету и наслаждаясь первой затяжкой:

- Думаю, что кое в чем Малфой все-таки был прав.

Малфой. Имя сразу же принесло с собой эти пугающе привлекательные образы: Снейп целует Малфоя – привычно, лениво, словно выполняя старый и набивший оскомину  ритуал. Отвратительно и невыносимо возбуждающе.

Снейп напрягся, словно струна:

- Я понятия не имею, что ты имеешь в виду. Как и почему я вообще согласился на этот разговор.

Сириус выпустил колечко дыма, наслаждаясь видимым смятением Снейпа:

- И почему же тебе так не нравится этот разговор? Не хочешь слышать имя Малфоя? Или не хочешь вспоминать, как он умер?

- Замолчи, - голос Снейпа был резким и жестким, как удар хлыста.

Сириус не обратил на него ни малейшего внимания:

- Все, что я хочу сказать, Снейп, это то, что граница между принятием живущей в тебе тьмы и ее полным и абсолютным отрицанием невероятно тонка. И не исключено, что это можно использовать, превратить в важнейшее преимущество.

Снейп нахмурился и осторожно опустился в кресло:

- Что ты имеешь в виду, Блэк?

Он наклонился вперед:

- Что ты можешь, Снейп?

- Я не понимаю.

- Еще как понимаешь. Что ты можешь, когда сыт? Когда не сидишь на каком-нибудь отвратном зелье или кормишься крысами и ужами? Что ты можешь? Расскажи мне.

- С какой стати?

- Почему бы и нет?

- Если ты произнесешь эту проклятую фразу еще хоть один раз, я затушу сигарету о твой непробиваемый лоб.

 Блэк ухмыльнулся и выдул еще одно колечко дыма.

- Ты можешь карабкаться по стенам, это я точно знаю. Имел счастье наблюдать.

Вспышка воспоминаний о Снейпе, ищущем способы для побега и цепляющемся за небольшие выступы на отвесной и почти гладкой стене замка.

- Некоторым образом, - медленно ответил Снейп.

- И все твои ощущения обостряются?

- Большая часть. Слух в первую очередь.

- И что ты можешь слышать прямо сейчас?

Снейп прикрыл глаза, сосредоточившись:

- Разговор двух студентов в слизеринской гостиной. Возню домашних эльфов на кухне. Биение каждого сердца в радиусе трех четвертей мили.

- И как хорошо ты все это слышишь?

- Посчитать твой пульс?

- Сколько еще ты будешь в таком состоянии?

Он пожал плечами:

- Примерно несколько дней.

- И на что это похоже?

- А ты сам как думаешь?

- На освобождение… из Азкабана.

Снейп резко отвернулся. Его взгляд остановился на пачке сигарет; он достал и зажег одну:

- Оставь меня в покое, Блэк, - ответил он устало, - если ты интересуешься всякой нечистью, то отправляйся наблюдать за спариванием флобберчервей. Или иди и потыкай палкой Люпина. А меня оставь в покое.

Сириус откинулся на спинку кресла, устроив ноги на низкой скамеечке:

- Ты поэтому так его ненавидишь?

- Ненавижу его? – прошептал Снейп, сузив глаза. - Как могу я ненавидеть нашего несравненного профессора Люпина, всеобщего любимца, ручного оборотня? Он может сожрать первоклассника посреди Главного Зала, а все просто пожелают ему приятного аппетита.

Сириус внимательно смотрел, как он держит сигарету – умело, привычно и невероятно изящно.

- Снейп! Должен же быть способ… улучшить твое состояние. Ты сказал… тогда ночью ты сказал, что раньше никогда не пил кровь другого человека, не убивая его. Может быть,  тебе стоит попробовать? Делать это постоянно?

- О чем ты?

- О том… о том, что тебе стоит подумать над этим.

- Хочешь сказать, вместо того чтобы назначать взыскания мне просто стоит пить кровь у непослушных студентов? И как же я об этом раньше не подумал? О, подожди, - презрительно ухмыльнулся он, - я думаю об этом каждый день. Каждый чертов день, ты, невежественный надоедливый нелепый недоумок.

Сириус расхохотался:

- Настойчивый? Неотразимый? Непобедимый? Может, подобрать еще парочку эпитетов? - он позволил смеху целиком завладеть собой. Боже, он и забыл, насколько это здорово – просто смеяться. - Я сражен наповал, смытый волной аллитераций.

- О, заткнись.

- Ну давай, пара минут здорового смеха тебе не повредит. Впрочем, ты так затянут в свой черный  корсет, что наверно, попросту задохнешься, если попробуешь рассмеяться.

Он в последний раз затянулся и погасил сигарету в пепельнице:

- Я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил, что аппетит приходит во время еды. Но я предполагаю – хотя могу и ошибиться – что вся твоя жизнь была либо праздничным банкетом, либо монашеским постом. То есть, пока был студентом, то сидел на  коктейле из крысиной крови?

- Я же говорил, что никогда…

- Неважно. А потом, когда ты присоединился к Пожирателям Смерти, твоя жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов. А потом Хогвартс – и опять ничего. Ты ведь никогда не пробовал чего-то другого – так откуда уверенность, что это не сработает?

- Потому что… - Снейп глубоко вздохнул и прикрыл лицо рукой. Когда он заговорил, его голос звучал спокойно и сдержанно: - Ты пытаешься разобрать логически ситуацию, которая по сути своей является иррациональной. Ты считаешь, что это просто очередная головоломка или шахматная партия. Но уверяю – это далеко не так.

Сириус кивнул:

- Ясно. Я тебе верю. Можно еще один вопрос?

Снейп задумался:

- Вопрос за вопрос. Если я отвечу на твой, то ты должен ответить на мой.

- Логично. Я согласен.

- Почему рядом со мной твой пульс ускоряется?

Внезапно в горле у него пересохло, и паника сдавила сердце. Воспоминания о поте,  крови,  сперме – его ночных мучителях – словно удар под дых.

- Ты ведь боишься меня? Боишься того, что я могу с тобой сделать?

- Я… - он сглотнул. - Наверное, отчасти…

Снейп кивнул:

- Вот видишь, - сказал он, будто получил подтверждение своего предположения. - Так что ты собирался спросить?

- Хм… Я просто хотел узнать, играешь ли ты в шахматы?

Снейп посмотрел на него так, словно он только что разродился десятком щенят посреди  его кабинета.

- Играю ли я в шахматы? Вряд ли, если ты называешь «игрой» то бесцельное передвижение фигур по доске, которым  так любишь заниматься.

- Ах ты, высокомерный придурок. Тащи сюда свою надменную задницу и приготовься к унижению.

Они играли почти до самого утра, склонившись над шахматной доской, сражаясь со страстью, присущей только равным соперникам. И Снейп должен был признаться, что удивлен мастерством Блэка. Много лет у него были только слабые противники – коллеги по Хогвартсу до его уровня явно не дотягивали. Победа всегда давалась слишком легко, это сказалось на его манере игры, и он с неудовольствием осознал, что с трудом поспевает за быстрыми и мастерскими ходами Блэка. Число окурков в пепельнице росло, а уровень отменного огневиски, напротив, уменьшался. Когда кроме королей на доске остались только оба ферзя, слон Блэка и конь Снейпа, Сириус зевнул и потянулся:

- Боже, как я устал. Давай продолжим игру завтра вечером. Я с трудом различаю собственные фигуры.

- Ты уходишь? Как только началось самое интересное?

- Снейп, это самое интересное длится три часа кряду. И если я хоть чуть-чуть не посплю, то завтра свалюсь замертво посреди Главного Зала. Так что  прекращай пользоваться своими преимуществами, о коварный вампир, и дай мне отдохнуть.

Снейп потрясенно посмотрел на него и тут же снова обратился к доске.

«Похоже, тебя раньше никто не дразнил вот так, - подумал Сириус. - Давно пора, черт побери».

Он встал и хлопнул Снейпа по плечу:

- Увидимся в Главном Зале. Постарайся немного поспать, друг мой. И не вздумай трогать фигуры, потому что я сразу догадаюсь.

- Я не твой друг, - пробурчал Снейп.

- Нет? А кто же ты тогда?

- Хм… Я враг во время перемирия.

Сириус кивнул:

- Вполне возможно. Но опять же, откуда ты можешь знать? У тебя когда-нибудь были друзья?

Снейп только открыл рот, собираясь ответить, как Блэк перебил его:

- Ради Мерлина. Малфой вряд ли считается. Готов поспорить, что когда вы вместе учились, он шантажировал тебя, угрожая, что выдаст. Что ты… - он замолк, когда догадка о том, что именно был вынужден делать Снейп, чтобы купить молчание Малфоя, тяжким бременем легла на его сердце.

- Спокойной ночи, Блэк, - мягко проговорил Снейп, не сводя глаз с шахматной доски.

- Спокойной, Снейп, - пробормотал он и, погруженный в мысли, побрел к своей комнате. Он был благодарен усталости, на этот раз спасшей его от мучительных снов. Проснувшись, он помнил только неясные фрагменты фантасмагорической игры, где затянутый в шотландку ферзь вместо жезла взмахивал плеткой; роль пешек играли первоклашки со смешными косичками, а благородный лик короля скрывала волна черных волос.

Тринадцатый день.

Игра в шахматы продолжалась еще несколько ночей, и когда она завершилась победой Сириуса, Снейп был так потрясен, что настоял на немедленном матче-реванше. Сириус же так давно не встречал никого, кто мог бы стать ему достойным противником за шахматной доской, что с готовностью согласился. Когда Ремус спросил его, куда он ходит каждый вечер, и получил ответ: «Играть в шахматы со Снейпом», то рассмеялся и сказал: «Нет, серьезно, куда?»

Наклонившись над доской и обдумывая свой очередной ход, он загнал мысли о Ремусе в дальний уголок сознания и задумался о целесообразности рокировки. Он терпеть не мог этот маневр, но Снейп практически загнал его в угол, и рокировка вполне могла стать решением его проблем.

– Ты собираешься ходить в ближайшие несколько лет, Блэк? – лениво промурлыкал Снейп.

– Отвали, – пробормотал Сириус в ответ и легко передвинул своего коня. Это была его любимая шахматная фигура – ему всегда чрезвычайно импонировала причудливая, необычная динамика их ходов. – Шах.

– Черт побери... Опять придется тратить на тебя время.

– Просто сдавайся, Снейп. Можно подумать, я не раскусил все твои замыслы заранее. Надо же, какое изощренное коварство... Сразу видно, что в Тренировочном Лагере Пожирателей Смерти шахматам уделяли не особо много внимания.

– Конечно, мы были слишком заняты, откусывая  лохматые головы маленьким щенятам.

– Снейп, – Сириус потрясенно посмотрел на него, – неужели ты только что… пошутил?

– Заткнись.

– Ты! Пошутил! Конечно, абсолютно бездарно и совершенно не смешно, но, Мерлин Всемогущий, я даже не знал, что ты на такое способен.

– Ты закончил развлекаться?

– Похоже, да. Шах и мат.

– Что? Где? – Снейп изумленно схватился за край шахматной доски. – Это абсурд! Ты не мог... о. О, черт побери... Блэк, я еще никогда так сильно тебя не ненавидел.

– О, ты просто хочешь развести меня еще на одну игру.

– Чертовски верно. Расставляй фигуры, пока я схожу и принесу еще виски.

– Эй, Снейп, – крикнул Сириус, когда тот скрылся в другой комнате. Их игра началась в кабинете, где и располагался тщательно заколдованный бар с напитками, но потом они перебрались в гостиную.

– Что?

– На тебя ведь практически не действует спиртное, верно? И ты, как истинный слизеринец, готов пойти на какой угодно трюк – даже опоить противника?

– В целом ты не далеко ушел от истины. Алкоголь не оказывает на мой организм… обычного действия. А если бы я не хитрил хоть каким-то способом, сомневаюсь, что я смог бы сделать больше трех ходов. Ты… великолепный шахматист... – произнес он, разливая виски и подавая Сириусу наполненный стакан.

– Ты сказал мне комплимент? Случайно не боишься, что сейчас Земля сойдет со своей орбиты, и мы все разлетимся на кусочки, столкнувшись с Венерой?

Снейп не ответил, погрузившись в раздумья. За последние двенадцать дней Сириус уже постепенно привык к частым перепадам настроения и ехидным замечаниям из уст Профессора Зелий. На какое-то время они оба оказались захваченными быстрым потоком первых ходов, когда фигуры со скоростью света исчезали с доски, расчищая поле для грядущей битвы.

Внезапно Сириус напрягся:

– Даже не думай об этом.

– О чем?

– Только сруби мою королеву, и я доберусь до твоей в мгновение ока.

– Я знаю, – ответил Снейп с коварной ухмылкой. – В чем дело, Блэк? Боишься играть без королевы? Не можешь обойтись без нее?

Он глотнул виски и насмешливо посмотрел на Блэка.

– Кусок слизеринского дерьма, так и не научился понимать, когда нужно остановиться? Поступай как знаешь – только потом не жалуйся.

Через два хода они оба лишились своих королев, и игра скоро превратилась в беспорядочную бойню. Приготовившись к очередной атаке ладьей, Сириус выпил остаток виски и протянул опустевший стакан:

– Добавь виски, Снейп.

Снейп машинально потянулся через доску, чтобы взять стакан, но его рука дрогнула, и стакан с грохотом упал на шахматную доску; фигуры разлетелись по всей комнате.

– Снейп? Ты в порядке?

– Я.… Да. Думаю, тебе лучше уйти.

Он внимательно посмотрел на него:

– Опять скрутило? Как раньше?

– Блэк, – его голос звучал твердо и убедительно, несмотря на то, что от слабости Снейп закрыл глаза. – Уходи.

– Хорошо, – неуверенно ответил тот и встал, – может, мне стоит… – и он указал на воцарившийся в комнате бардак.

– Нет. Просто проваливай, идиот.

– Ладно, – Сириус вышел из кабинета, со всей силы хлопнув дверью, и не оглядываясь зашагал по слабо освещенному коридору.

В своей комнате он с удивлением обнаружил Ремуса, свернувшегося на софе и тихо и мирно спящего. Разуваясь, он специально бросил на пол ботинок, чтобы разбудить его:

– Сириус? Где ты был?

– Я тебе уже рассказывал, только ты мне не поверил. А ты что здесь делаешь?

– А, – Ремус провел рукой по лицу и зевнул, – я хотел задать тебе один вопрос и решил подождать, когда ты вернешься, но тебя все не было и не было. Неужели ты действительно играл в шахматы со Снейпом? И кто выигрывает?

– Пока я, хотя он заставляет меня здорово понервничать. Не то чтобы я это афишировал... Каким надо быть безумцем, чтобы пожертвовать королевой?

– Понятия не имею. Слушай, Сириус... Ты в порядке?

– Конечно. А почему ты спрашиваешь?

– Просто ты последнее время кажешься слишком нервным и возбужденным. Скажи… Что на самом деле случилось с Малфоем?

– Ты об этом собирался меня спросить?

– Хмм...

– Все как всегда: хлысты, цепи, раскаленные железные прутья. Ничего новенького.

– Не выдумывай…

– Правда в том, что я три раза в день питался исключительно деликатесами и спал на шелковых простынях.

– Сириус.

Он уселся на софу, приподняв тонкие ноги Ремуса и потом опустив их себе на колени:

– Клянусь. Как ни странно, но со мной действительно вполне прилично обращались.

– А что ему было нужно?

– От меня – ничего. Только от Снейпа. Проклятый Иуда, предатель Темного Повелителя, и так далее, и тому подобное... Редкостное занудство. В итоге мы устроили засаду и выбрались оттуда. Его охранные заклятия оказались просто убогими…

Ремус внимательно смотрел на него:

– Вы умудрились убить его без помощи волшебных палочек?

– Ага… Похоже, все эти занятия боевыми искусствами в конце концов себя окупили.

– Значит, ты расскажешь мне правду, когда будешь готов?

Он тяжело вздохнул:

– Когда-нибудь, Ремус, обязательно... Если смогу.

– Хорошо. – Он повернулся и откинулся на подушку. – Не возражаешь, если сегодня я посплю здесь?

– Конечно же нет. Я принесу тебе одеяло. И, Ремус...

– Хмм...

– Больше всего я люблю в тебе то, как просто ты умеешь закрывать неприятные темы, – сказал Сириус с улыбкой и отправился в спальню за одеялом.

– Да уж, я просто воплощение мудрости, – прошептал Ремус в пустоту.

Четырнадцатый день

Когда на следующий вечер Сириус постучался в дверь Снейпа, то так и не дождался ответа. Он постучал громче. И опять тишина. Довольно долго он простоял в коридоре, не зная, что делать, и не понимая, почему он до сих пор не плюнул на все это и просто не ушел. Дернув за ручку, Сириус без особого удивления обнаружил, что дверь заперта. После быстро исчерпавшей внутренние ресурсы этической борьбы с собой он отверг все выводы разума и сделал то, что планировал с самого начала.

Тяжело вздохнув, он прошептал в скважину пароль: «Nullam rem e nilo gigni divinitus umquam». Не только Снейп мог похвастаться отличным слухом.

С приглушенным скрежетом дверь отворилась.

– Снейп? – позвал он, но так и не дождался ответа. Впрочем, Сириус и не ожидал, что найдет его в кабинете. Сквозь полуоткрытую дверь он прошел в гостиную, но и там никого не обнаружил. Странно…

– Снейп? – снова осторожно произнес он. Осталось только одно место, где тот мог быть. На мгновение Сириус замер в неуверенности перед небольшой занавешенной аркой, служившей входом в спальню, но потом решительно откинул занавес и вошел внутрь.

На кровати, стоявшей в углу небольшой, по-спартански обставленной комнаты, повернувшись лицом к стене, лежал Снейп, закутанный в добрую дюжину пледов и одеял.

– Снейп?

Тишина в ответ. Подойдя ближе, он сразу заметил и затуманенный взгляд, и болезненно пожелтевшую кожу.

– Убирайся отсюда, Блэк.

– Ясно. Сомневаюсь, что это грипп.

– Пошел. Вон.

Сириус просто стоял на месте, не зная, что делать дальше. Похоже, привычная жажда, пришедшая на смену тому краткому пиршеству, причинила Снейпу гораздо больший вред, чем долгие годы жестких ограничений и самоконтроля. На мгновение Сириус задумался, похоже ли это на наркотическую ломку, и даже спустя много лет память о прежней зависимости отозвалась, скрутив тело. Взяв себя в руки, он вернулся в кабинет и начал осматривать шкафы и полки. Обнаружив то, что искал, он быстро вернулся в спальню, по пути избавившись от рубашки.

– Снейп. Повернись ко мне.

– Нет.

– Снейп, делай, как я тебе говорю. Я хочу помочь тебе.

– Ты не можешь мне помочь.

Снейпа начало трясти – но не мелкой дрожью, которая бывает от холода или во время лихорадки, а медленными повторяющимися движениями, которые Сириус моментально узнал.

– Тише. Не плачь. Все будет в порядке, – он лихорадочно пытался вспомнить бессмысленные нелепые слова, которыми старался успокоить его самого Ремус той ночью, когда нашел на холодном полу ванной комнаты, истерически рыдающего, и держал его под душем, смывая блевотину, кровь и дерьмо – эти неизбежные спутники ломки.

Он опустился на кровать рядом со Снейпом и достал нож. Когда свежая кровь брызнула на белые простыни, он повернул Снейпа к себе и поднес свою руку к его рту. Затуманившиеся глаза, до того момента лишенные какого-либо выражения, немедленно заблестели, губы жадно приникли к ране. «Пожалуйста, пожалуйста, пусть он поймет и сможет остановиться», – пронеслась в голове Сириуса лихорадочная мысль, прежде чем темнота поглотила его.

Пятнадцатый день.

На следующее утро он проснулся от резкого удара головой об стену.

– Блэк, какого черта ты здесь делаешь?

Он потер болевшую голову и поморщился:

– Черт побери, Снейп, ты что, хочешь с утра пораньше устроить мне сотрясение мозга? Господи Иисусе…

– Немедленно убирайся из моей постели, – голос Снейп был холоднее льда.

– Ладно, ладно. Господи... А как насчет хоть капли благодарности?

– Благодарности? – от бешенства Снейп раскалился – того и гляди, лопнет. – Ты хочешь благодарности, грязный ублюдок? Ты вломился в мое жилище, самым отвратительным и оскорбительным образом вторгся в мою жизнь, проявив полное невежество и абсолютное неуважение к моим желаниям и убеждениям, и… и ты ожидаешь благодарности?

– Знаешь, я еще никогда в жизни не видел, как у человека случается апоплексический удар. Но, похоже, прямо сейчас мне представится такой шанс.

– Блохастый, невежественный, тупой как пробка сукин сын...

Удар об стену оборвал его изысканную речь, и спустя мгновение руки Сириуса Блэка вцепились в его горло:

– Следи за своим языком, – с ненавистью прошипел он.

В комнате раздавались только приглушенные звуки их яростного дыхания.

– А ты следи за тем, что предлагаешь этому языку, – прошептал Снейп в ответ.

Сириус отпустил его и брезгливо отступил в сторону:

– Подумать только, – сказал он, поднимая с пола свою рубашку, – я ведь почти убедил себя в том, что Малфой ошибался на твой счет. Но все это было ложью... В тебе действительно почти не осталось ничего человеческого.

Он вышел из комнаты, хлопнув дверью, и Снейп долго смотрел ему вслед, прежде чем бессильно опуститься на пол.

– Еще по одной, дорогуша? – Розмерта наклонилась к столу, демонстрируя свой умопомрачительный  бюст.

– Конечно, Роз, повтори,  – она вернулась с графином самого лучшего виски и на этот раз легко устроилась на скамье рядом с ним. Бар почти опустел, лишь по углам сидело несколько пьянчужек, поэтому Розмерта вполне могла позволить себе пару минут покоя.

– Присоединяйся ко мне, – неуверенно предложил Сириус, хотя это приглашение звучало пустой формальностью, учитывая, что она уже сидела рядом, прижимаясь своим упругим бедром к нему.

– Ты сегодня засиделся, Сириус. Хочешь о чем-то поговорить?

Он запустил свою руку под стол, лаская и поглаживая ее пышущие жаром бедра:

– Меньше всего на свете мне хочется говорить, Роз.

Она глубоко вздохнула:

– Это было так давно….

– Как и вся моя жизнь. Тогда зачем ты здесь сидишь?

– Я подумала, что тебе не помешает друг.

– Кое-что другое мне тоже не помешает, – он внимательно посмотрел на нее, и по тому, как она отвела взгляд, понял, что одержал верх. Она легко поднялась со скамьи и мгновение спустя исчезла в подсобке. Через пару минут он последовал за ней.

– Сириус, – возбужденно выдохнула она, когда его рука залезла к ней под юбку. Он застонал от возбуждения. Губы Розмерты были мягкими и сочными, как и все ее тело, полные груди не помещались в ладонях, и ее страстные вздохи просто сводили его с ума. Он устроил ее на груде мешков с мукой и с размаху вошел в нее, завороженно наблюдая, как она откидывает голову, открывая сливочно-белую нежную шею. За одно мгновение в его сознании промелькнул калейдоскоп образов. Малфой Снейп языки кровь секс укус стон кровь Снейп.

– Осторожней, дорогой. Слишком грубо.

– Извини, – он попытался успокоиться и избавиться от этих безумных картин, безустанно преследовавших его сознание. Что за чертовщина с ним творится? Он нашел подходящий ритм и сосредоточился на нем, заставляя себя забыть обо всем, кроме горячего влажного отверстия, принявшего в себя его член, и когда он ощутил приближение ее оргазма, нарастающего, неотвратимого, то с внезапным отчаянием осознал, что не сможет кончить. И тогда он принялся трахать ее с еще большей силой и яростью, впиваясь пальцами в горячую плоть бедер, крича от отчаяния, нет нет нет, пытаясь избавиться от этих образов, раз и навсегда, но он не мог остановиться, и лицо Снейпа, каким оно было за секунду до того момента, как он впился в шею Малфоя, предстало перед ним во всей красе – то самое выражение почти непереносимого удовольствия, трепет длинных ресниц, блеск черных глаз, смотрящих на него и только на него; и он пропал, растворился, исчез, кончая, вбивая член в несчастную Розмерту с почти звериной яростью, и он понял, что пытались донести до него все эти сны, и что он до сих пор боялся признать: он был возбужден, его член был тверд как камень, когда он прижимался к Малфою и толкал его к жадным губам Снейпа – навстречу смерти.

Розмерта опустила голову ему на плечо, тяжело дыша:

– Это было просто потрясающе, дорогой.

Он отодвинулся от нее, не в силах унять дрожь. Она натягивала юбку, поправляя одежду и прихорашиваясь, словно кошка. Затем, быстро поцеловав его в щеку, легко поднялась с груды мешков.

– Ты по-прежнему самый лучший, дорогой. Самый лучший, – она погладила его по щеке, и мгновение спустя исчезла за дверью, не ожидая ответа – или не нуждаясь в нем.

Шестнадцатый день.

Все опытные воины – и волшебники, и магглы – отлично знают, что большая часть всех войн проходит в бесконечном ожидании. Особенно это относится к войнам оборонительным; так получилось и на этот раз. Отрази удар и нанеси свой в ответ. Собирай информацию и дожидайся удобного момента. Сириус сидел в своей комнате в Хогвартсе и молча рассматривал шахматную доску.  Потом вздохнул, повернул доску и посмотрел  на расположение фигур с точки зрения противника. И задумчиво сделал шаг ферзем.

Черт бы все побрал!  Устало потерев лицо, он снова расставил фигуры на начальные позиции. Так и быть, обдумаем все еще раз... Да, он взломал защиту Снейпа, в этом нет ничего хорошего. Но ведь он волновался после этого странного происшествия прошлой ночью. У него ведь были причины волноваться? Хотя... Вот оно, то слово, которого он так тщательно пытался избегать – было ли у него право волноваться? В конце концов, тогда, в плену у Малфоя, то, что он сделал для Снейпа, он сделал и для собственной безопасности. Им нужно было одолеть Малфоя, и для этого Снейп должен был быть во всеоружии. Выходит, прежде всего им двигали собственные интересы... По крайней мере, так было в первый раз.

Значит, это не давало ему никаких преимуществ, ни к чему не обязывало Снейпа и не делало его должником. И Сириус наверняка знал, что Снейп просто не в силах будет отказаться, если ему предложат возможность утолить жажду, когда тот находится в состоянии, которое любой наркоман распознает как ломку. Он ведь просто хотел помочь…

Нет, не просто. Единственная польза, которую принесли ему годы, проведенные в кромешной тьме Азкабана, заключалась в способности абсолютно непредвзято осознавать и анализировать всю сущность своих поступков и мыслей, без каких-либо оправданий или сочувствий. Хотел ли он просто помочь? Отчасти – да. И еще он хотел снова ощутить этот яростный прилив крови, жар этих губ, прижатых к его коже, потому что это было так чертовски хорошо.

И еще ему надо было обдумать момент, о котором меньше всего хотелось бы вспоминать. Жестокие слова, что он выплюнул в лицо Снейпу. «В тебе действительно почти не осталось ничего человеческого...» Его удивительная способность еще со школьной скамьи: найти самое больное место и безжалостно ударить по нему. Он почувствовал в Снейпе отчаянную ненависть к самому себе, к своему вампиризму, распознал ее в гримасе боли на его лице, когда Малфой издевался над ним. И не придумал ничего лучше, как при первой же возможности воткнуть ему нож в спину – просто для того, чтобы оставить последнее слово за собой.

Черт побери!

Он резко встал, отшвырнув стул, и потянулся за мантией, но потом замер. «Какого черта я так переживаю? Все равно мы с этим кровососущим поганцем вряд ли когда-нибудь станем друзьями. Это гамбит, на который он вовсе не обязан отвечать». Но, несмотря на эти мысли, он схватил мантию и выскочил за дверь, направляясь в сторону подземелий.

– Войдите.

«Наверное, я не должен удивляться тому, что нашел его именно здесь», – подумал он, открывая дверь, ведущую в кабинет Снейпа. Тот даже не посмотрел в его сторону, но и так Сириус видел, что он выглядит гораздо лучше, чем прошлой ночью.

– В чем дело?

– Я должен кое-что сказать тебе, Снейп.

– Убирайся отсюда, Блэк, – в его голосе не было ни злобы, ни ярости. Одна усталость.

– Если ты выслушаешь меня, то я обещаю, что оставлю тебя в покое и больше никогда не потревожу.

Снейп постучал по котлу палочкой, но так и не повернулся:

– Только быстро...

– Ферзь за ферзя – это на редкость глупый размен.

Снейп пораженно посмотрел на него:

– Ты это хотел мне сказать?

– Да.

Снейп скрестил руки на груди и задумался:

– Почему? – наконец спросил он.

– Если хочешь, я покажу тебе.

– Хорошо, – он вытер палочку лежавшим на столе шелковым лоскутом и произнес: – Акцио шахматы.

В ту ночь они играли до самого рассвета, и впервые победу одержал Снейп.

Двадцатый день.

– Ты собираешься ходить?

– Заткнись. Я думаю.

– Да, я слышу, как ворочаются твои закостенелые мозги.

– Это ты слышишь, как кто-то ворочается в спальне за стенкой.

– Твоя способность все опошлить не устает меня поражать, – пробормотал Снейп, смакуя вино.

– А меня не устает поражать способность подростков продолжать развлекаться даже посреди Армагеддона.

– Если честно, трудно себе даже представить более подходящее место для развлечений.

Сириус задумался, прижав к губам только что взятую пешку:

– Знаешь что, Снейп? Если я выиграю в этой партии, то расскажешь, с кем ты в последний раз занимался сексом?

– Ни за что.

– Да ладно тебе. А если выиграешь ты,  я отвечу на любой твой вопрос.

– Знаешь, почему все разумные люди считают подобные развлечения полным идиотизмом? Потому что никто никогда не говорит правду.

– Я скажу.

Снейп наполнил его бокал красным вином:

– Только на этот раз постарайся не выхлебать его за пару секунд.

Следующие несколько ходов были сделаны в полной тишине, по приближении концовки игра становилась все быстрей и напряженнее. И во второй раз подряд Снейп одержал победу.

Сириус с ухмылкой откинулся в кресле:

– Хорошо. Я человек чести, так что давай свой вопрос.

Снейп задумался:

– У меня есть два вопроса.

– Два? Ладно, два так два. В конце концов, ты выиграл два раза. Хотя хочу напомнить, что я семь раз надрал тебе задницу. Ладно, давай свой вопрос.

Снейп забарабанил пальцами по столу. Ехидная усмешка на лице Блэка вызывала почти непреодолимое желание стереть ее раз и навсегда.

– Снейп, ты сейчас выглядишь как воплощение коварства. Давай, выкладывай свои дьявольски хитрые вопросы.

– Ты испытывал наслаждение, убивая Малфоя?

Слава Мерлину, что бокал вина был прижат к губам. Глоток подарил ему несколько секунд времени для того, чтобы привести в порядок смятенные мысли.

– Конечно, да, недоумок. Я бы с удовольствием вырезал его печенку тупым ножиком.

– Нет, – Снейп наклонился к нему. – Я имею в виду, ты ИСПЫТЫВАЛ НАСЛАЖДЕНИЕ, убивая Малфоя?

Сириус ощутил, как внезапно пересохло горло. И облизнул губы:

– Да, – просто ответил он.

Снейп довольно кивнул, словно только что изобрел способ приготовления особо сложного зелья.

– А второй вопрос?

– Сейчас, в этой игре… Ты ведь дал мне возможность выиграть?

Сириус сделал еще один глоток:

– Да.

– Почему?

– Это уже третий вопрос.

Снейп пожал плечами и наполнил свой бокал.

– Но я сегодня на удивление щедр, поэтому все равно отвечу. Я надеялся, что ты спросишь меня, кто был тем человеком, с которым я последний раз занимался сексом. И тогда я бы ответил тебе, что это была Розмерта, пять дней назад.

– Почему?

– Почему я занимался с ней сексом, или почему я хотел рассказать тебе об этом?

Снейп не отрывал глаз от бокала:

– Последнее.

– Чтобы посмотреть, не волнует ли это тебя.

Размеренно тикали стоявшие на каминной полке часы, и Сириус мог слышать, как  колыхнулось вино в бокале Снейпа. Он встал и потянулся за мантией:

– С моей стороны было бы неучтиво затмить твою победу, какой бы незаслуженной она ни была, очередным разгромом. Так что тешься своим мнимым триумфом и готовься завтра к очередному поражению, благо, тебе к ним не привыкать.

– Завтра утром я уезжаю.

Сириус застыл на месте:

– Уезжаешь?

Снейп кивнул:

– Теперь, когда Малфой исчез, у меня появился шанс вернуться и попытаться восстановить доверие Вольдеморта.

Сириус выдохнул:

– Черт побери, Снейп, ты затеял опасную игру.

– Я знаю.

– И Альбус тоже считает, что это хорошая идея?

– Нет. Но у нас больше нет идей, ни хороших, ни плохих.

– Да, – Сириус тяжело вздохнул. – Будь осторожен, Снейп.

– Буду. Блэк?

– Что? – его рука замерла на дверной ручке.

– Это меня волнует.

Двадцать пятый день.

Он проснулся за мгновение до того, как волна оргазма захлестнула его. Всего лишь за мгновение, и Сириус ничего не смог бы поделать, чтобы предотвратить его, даже если бы захотел. Рука рванулась к члену – один раз, второй, и он кончил – взорвавшись яростно, почти болезненно, и ощущение это напомнило ему о далеких юношеских годах, когда случалось и такое, что сразу после оргазма он на несколько секунд терял сознание. Мелинда Хэпгуд была первой, кто стал называть его Отрубом. Она произнесла это с присущей ей одной очаровательной хитрой улыбкой, при виде которой ему хотелось схватить ее и оттрахать прямо на квиддичном поле.

Подростковый трах – вот и все, чем это было. Мелинда днем, Ремус ночью. Тогда это казалось таким простым, таким естественным; весь мир представлялся ему громадной площадкой для игр, и все, кто его окружал, существовали лишь для того, чтобы доставлять ему удовольствие. Дырки для траха. Распростершись на кровати, он на мгновение погрузился в воспоминания... Золотистая загорелая спина, покрытая бисеринками пота – Ремус, кончающий под ним – тихо, без единого звука, яростно вцепившись в простыню. Сириус задумался, по-прежнему ли он кончает так же – без единого звука. Может, тогда это было только потому, что Ремус боялся, что Джеймс и Питер услышат их, и не доверял заглушающим чарам, наложенным его любовником.

Любовник. Сириус попробовал это слово на вкус, покатал его на языке. И в памяти сразу возник тот день, когда Джеймс дразнил Мелинду, учившуюся в Равенкло, из-за ее гриффиндорского любовника. И Лили сказала – еле слышно, но ее слова подействовали на него как удар под дых: «Сириус не любовник, он трахатель». И как он прижал ее к стене той же ночью... «Какого черта ты имела в виду, когда сказала это?» – «Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду. Убери от меня свои руки, Сириус». И как потом их руки были повсюду, и мир заполнился стонами, криками, всхлипами. В эту ночь и много ночей после... И как Ремус никогда не задавал никаких вопросов. И как она окидывала его взглядом, полным безграничного презрения, и, господи, он сходил с ума от возбуждения, когда думал, что она могла смотреть на него так – и все равно по-прежнему его хотела. Счастливый голос Джеймса: «Она сказала «да», Сириус. Она в самом деле согласна выйти за меня замуж». – «Это потрясающе, Джейми. Поздра – мать твою – вляю».

Он отбросил одеяло и потянулся за сигаретами. После ухода Снейпа прошло уже пять дней. Столько же Альбус не получал от него вестей. Не исключена возможность, что он вообще их больше не получит. Сириус вдохнул табачный дым и подумал о том, действительно ли Снейп хотел с ним переспать. Скорее всего – да. Ну и что? «В конце концов, – горько хмыкнул он, – я по-прежнему самый лучший». Ремус тоже хотел его – временами это было очевидно. Как и то, что Сириус никогда не пересечет ту грань без приглашения.

Но ждать приглашения от него самого было бесполезно. Той ночью, с Розмертой, он попытался вернуться в прошлое, снова окунуться в бессмысленный, ничего не значащий секс. Попробовать секс как лекарство против боли... Но все закончилось жалкой катастрофой –  похоже, Азкабан избавил его и от этой привычки тоже. Теперь он слишком много знал о цене, которую рано или поздно за все приходится платить.

Сириус закрыл глаза и попытался вспомнить сон, от которого он проснулся. Как ни удивительно, когда он позволил соблазнительным образам завладеть собой, его член снова напрягся и налился кровью. О Боже. Да. Он лениво гладил себя и, чувствуя приближение оргазма, представил лицо Ремуса, искаженное от наслаждения, прикушенную губу и сдерживаемые стоны, – но нет, нет, это не помогало ему, – Боже, пожалуйста, пожалуйста, – и черты Ремуса стали меняться, бледнеть и утончаться, волосы потемнели, – откинутая в приступе удовольствия голова губы глаза кровь – Боже Боже да.

Задыхаясь, он закрыл глаза. Что за чертовщина с ним творится?

Двадцать седьмой день.

– Что ты можешь рассказать нам, Северус?

Лицо Дамблдора, залитое ярким светом лампы, казалось печальным и задумчивым. В этот вечер он не стал назначать общее собрание Ордена Феникса. Только горстка людей знала о том, что пытается предпринять Северус, и Дамблдор не хотел ничего менять. Минерва МакГонагалл протерла стекла очков и наклонилась вперед. Ремус налил чашку чая и откинулся в кресле.

– К сожалению, очень мало... Его разум не такой, как раньше. Не такой... организованный. После возрождения и обретения тела он во всех смыслах перестал быть таким, как прежде. Это тяжело объяснить... В нем всегда таилась склонность к жестокости и нерациональному поведению, но раньше она сдерживалась хитростью и целеустремленностью.

– А сейчас? – спросил Дамблдор, беря бисквит.

– Сейчас он просто хочет крови и смертей. Как можно больше... Магов, магглов – без разницы.

– Он доверяет тебе?

Снейп помолчал, прежде чем ответить:

– Он считает меня… полезным.

Сириус не поднимал глаз от ковра. Он обратил внимание на то, что Снейп выбрал кресло в дальнем углу кабинета, в тени, и волосы загораживали большую часть лица. Но даже это не могло скрыть блеск черных глаз и нежную белизну кожи. Вольдеморт, похоже, действительно считал его весьма полезным.

Дамблдор кивнул:

– Это замечательно, Северус. Честно говоря, я не ожидал какой-то новой серьезной информации, по крайней мере, не сейчас. Сейчас самое важное – вернуть его доверие. А когда появится возможность совершить нечто большее – ты знаешь, как надо поступить.

– Конечно. Только имейте в виду: оправдания и уловки, которыми я объясняю свою возможность возвращаться сюда, находят у него все меньше понимания. Я разъяснил, что Вы разрешили мне отлучаться лишь на время, и что я возвращаюсь в Хогвартс для его же пользы... Но он... Сейчас его гораздо меньше волнуют подобные проблемы.

Дамблдор поднял бровь:

– Ты имеешь в виду, что он больше не считает меня серьезным противником?

– Нет, не считает, – ответил Снейп, отпивая чай.

– И он полагает, что твоя двойная игра не приносит ему никакой пользы?

– Точно. Он желает, чтобы я выбрал, на чьей я стороне – и чтобы все раз и навсегда узнали об этом. И я больше не могу водить его за нос. Боюсь, мне придется держаться подальше от Хогвартса. И потому мне потребуется связной.

– Да, да. Конечно, ты прав. Есть какие-то идеи?

Снейп перевел взгляд на Блэка:

– Анимаг мог бы оказаться весьма полезным.

– Сириус, ты не возражаешь?

 Тот прочистил горло:

– Конечно, нет. Но если кого-то интересует мое мнение – эта идея просто верх идиотизма. Риск слишком велик, возможная выгода ничтожна. Снейп же сам только что сказал, что вряд ли получит хоть какую-нибудь полезную информацию. Так в чем суть, зачем  вообще идти на такой риск?

Снейп презрительно ухмыльнулся:

– Суть в том, чтобы я был в нужном месте, когда придет время, если это не слишком изощренно для твоего ограниченного мышления. Я понимаю, что способность анализировать и думать никогда не были твоими сильными сторонами...

– Отвали, Снейп. Я имел в виду, что хотя Вольдеморт и съехал с катушек, это вовсе не значит, что он поглупел. Он обязательно догадается, что у тебя есть собственные планы – и использует это против всех нас, и в первую очередь – против тебя, – сказал он и перевел взгляд на Дамблдора.

 Директор внимательно смотрел на него.

– Бога ради, Блэк…

Дамблдор поднял руку:

– Нет, Северус. В словах Сириуса есть смысл, и мы оба знаем это. Но сейчас я не вижу иного выхода из сложившейся тяжелой ситуации.

С этими словами он допил последний глоток чая и встал, давая понять, что тайное собрание подошло к концу.

– Войдите.

Сириус распахнул дверь и его взгляду предстал Снейп, стоящий посреди кабинета – на удивление неприбранного, с разбросанными повсюду бумагами и книгами.

– Что ты делаешь?

– Скорее всего, в ближайшее время мне не представится возможность снова вернуться сюда, и потому мне необходимо собрать некоторые наиболее важные вещи. В первую очередь, материалы для Зелий и книги.

Сириус молча кивнул.

– Блэк, что ты хотел? Я слишком занят...

Сириус перешагнул через стопку книг и прошел к креслу:

– Правда ведь, мы добились невероятного прогресса? – фраза звучала почти вежливо, и в ней не было ни единого ругательства. – Ты уже упаковал шахматную доску?

– Нет. Я не думаю, что она мне там понадобится... И вообще, – Снейп непривычно для него замялся, – я не испытываю особого желания играть  в шахматы.

– Ерунда. Неужели ты боишься? А я-то думал, что ты легче легкого сможешь обыграть меня – с моим-то ограниченным мышлением и неспособностью анализировать...

– Я уже говорил тебе...

– Заткнись и сядь. Завтра ты можешь сколько угодно жертвовать собой и бросаться в пасть львам, но этой ночью мы будем играть. Удвой ставки!

– А у тебя есть деньги?

– Это просто так говорят, – он взял с каминной полки шахматную доску и огляделся по сторонам, – Снейп, ты развел здесь просто поразительный бардак. Может, переберемся в гостиную?

– Блэк, я очень устал.

Сириус пристально  посмотрел на него.

– Не похоже. Выглядишь ты просто охренительно, – произнес он, с трудом отводя взгляд.

От этих слов Снейп замер и со вздохом поставил книги, которые он держал в руках, на полку:

– Так и быть. Но только одну партию.

Сириус довольно ухмыльнулся:

– О, если бы я знал раньше, что капелькой бессмысленной лести тебя можно заставить сделать все что угодно...  Тащи сюда свою тощую задницу.

– Блэк, ты витаешь в облаках.

Он почесал лоб:

– Вовсе нет. Просто дай мне еще пару минут, – он потянулся рукой к слону, но затем передумал. Шахматная доска, которая обычно была для него открытой книгой, сегодня казалась словно покрытой туманом. Пешка? Нет. Он задумчиво побарабанил пальцами по столу.

Снейп наблюдал за ним, слегка нахмурившись и скрестив руки на груди. Сомневающийся и неуверенный в себе Блэк, особенно за шахматной доской, был довольно необычным зрелищем. Наконец Сириус не выдержал, мотнул головой и резко вскочил на ноги, задев и сбросив с доски ладью:

– К черту... Я сдаюсь. Все это не имеет никакого значения. Снейп, просто скажи мне – чего ты пытаешься добиться?

– О чем ты…

Одной рукой Сириус смахнул со стола доску, разметав шахматные фигуры по всей комнате:

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Твою мать, в этом же нет ни малейшего смысла! Я никогда не поверю, что этот гребаный ублюдок Вольдеморт хотя бы чуть-чуть тебе доверяет! Ты просто надеешься получить хоть какую-то информацию, скорее всего – совершенно бесполезную, прежде чем он убьет тебя, и это так охренительно глупо,  что я не могу даже...

Он замер, тяжело дыша.

– Блэк, – спокойный голос Снейпа казался ледяным, – ты ведь сам предлагал, чтобы я использовал для достижения целей свою сущность.

– Только не вздумай говорить, что это была моя идея. Даже, твою мать, не смей! Я вовсе не это имел в виду, и ты сам прекрасно это знаешь. Я не понимаю, почему Альбус позволяет тебе так жертвовать собой, но явно... – внезапно он застыл, полностью осознав смысл последних слов Северуса: – Что ты имеешь в виду? Использование собственной сущности?

Снейп увлеченно рассматривал пол:

– У Темного Повелителя имеются определенные… пристрастия. И я удовлетворяю многие из них.

– Что он делает с тобой, Снейп?

Тот нервно пожал плечами:

– Ты  же сам сказал. Я выгляжу просто охренительно.

– Ему нравятся вампиры? – горько спросил Сириус.

– О да, – ответил Снейп, делая глоток вина. – И это не все… хочу сказать, что ты слишком преувеличиваешь опасность, которой я подвергаюсь, по крайней мере, сейчас. Вольдеморту я нужен живым и невредимым... со всеми моими талантами и способностями.

Сириус судорожно вцепился в спинку кресла:

– Он хочет... О Господи. Он хочет, чтобы ты сделал его вампиром?

Снейп не ответил, сделав еще один глоток вина.

– Альбус знает?

– Да.

– А ты можешь это сделать?

– Конечно.

– Как?

– Блэк, неужели ты в жизни не прочитал ни одной книжки?

– Ты имеешь в виду те книжки, где пишется, что вампиры бессмертны, могут превращаться в летучих мышей и дрыхнуть на потолке вверх ногами?

– У большинства этих сплетен существует вполне реальное основание, уверяю тебя. Я обладаю иммунитетом к большинству заболеваний, легко восстанавливаюсь после серьезных ранений и травм, отличаюсь обостренным слухом и нечеловеческой ловкостью.

– Ясно. И как ты это делаешь?

– Почему это тебя интересует?

– Если ты хочешь, чтобы я был твоим связным, то должен рассказать мне обо всем, что я хочу знать.

Снейп вздохнул и скрестил руки на груди:

– Я… осушаю жертву, останавливаясь на пороге смерти. Это тяжелее, чем может показаться. Все равно что...

– Остановиться перед оргазмом?

Снейп поморщился:

– Если память меня не подводит, то да... Жертва должна находиться в этом состоянии всю ночь. На следующую ночь, если она не умрет... исполнитель предлагает ей собственную кровь. Если все пройдет хорошо, жертва восстановит силы, и в ее организме произойдут необратимые изменения. Конечно, еще существуют заклятия, очень древние и сложные, которые также необходимо использовать в ходе финальной части процедуры. В общем, это невероятно сложный и кропотливый процесс.

– И он хочет, чтобы ты обратил его; хочет, но боится?

– Да.

– А кто обратил тебя?

Снейп встал и повернулся к каминной полке, наполняя бокал. Молчание длилось так долго, что Сириус решил, что так и не дождется ответа:

– Мой отчим.

– Ты хочешь сказать, что Себастьян Снейп был вампиром? – потрясенно переспросил Сириус.

– Да.

– И он сделал это специально? Со своим девятилетним пасынком? Но зачем?

– Думаю, стоит перенести обсуждение этой темы на другой день, если ты не против, – резко отвернувшись, напряженно ответил Снейп.

Преувеличенная вежливость в устах Снейпа всегда была своеобразным знаком, предупреждающим о грядущем взрыве, поэтому Сириус решил подчиниться:

– Хорошо... Я прошу прощения за бестактность, – он поставил свой бокал на полку и на мгновение приблизился к Снейпу почти вплотную.

– Блэк? – голос Снейпа звучал еле слышно.

– Что?

– Ты не... – он неловко замолчал.

Сириус не знал, как выдавить слова из сжавшегося от страха и сладостного предвкушения горла:

– Да.

Снейп медленно расстегнул манжету и закатал рукав рубашки Сириуса, обнажив сильную мускулистую руку:

– Нож, – прошептал он.

Сириус покачал головой:

– А ты не можешь просто...

– Нет.

Сириус достал из заднего кармана складной нож, с которым никогда не расставался, и передал его Снейпу. Спустя несколько мгновений острое лезвие оставило на его руке глубокий надрез. Оба – и Сириус, и Снейп –  словно зачарованные смотрели на ручейки алой крови, стекавшие по белой нежной коже. Северус не торопясь опустил голову, провел языком влажную дорожку от запястья к ране и, не отводя взгляда от глаз Сириуса, впился в порез ртом.

Сириус слегка прикрыл глаза, хотя и не было такого сильного головокружения, как раньше. Он знал, что Снейп себя контролирует, что он не испытывает настоящего голода, и что все это происходит для их взаимного... чего бы там  ни было. Он почувствовал, как Снейп прижимается к нему – ближе, еще ближе – и вот уже их бедра соприкоснулись. Он застонал и попытался отстраниться, боясь, что Снейп почувствует, как сильно он возбужден, но тот вцепился в него железной хваткой. А потом он ощутил у своего бедра твердый член Снейпа и инстинктивно выгнулся к нему навстречу; их члены соприкоснулись, и с губ Снейпа сорвался протяжный сладострастный стон.

Он прижался к Снейпу еще сильнее и стал тереться об него, и вся комната кружилась у него перед глазами, словно в безумной пляске. Он почувствовал грубо сжимающие его задницу пальцы, и яростные необузданные ласки Снейпа заставили его вспыхнуть от наслаждения. «О да», –  услышал он хриплый голос. Губы Снейпа, горячие и страстные, нежные и властные одновременно, впивались в его рану – и это, и рука, гладящая его промежность, и твердый как камень член, упирающийся в его бедро – все вместе это создавало мощную волну невероятных по силе ощущений. Они ласкали, неистово хватая и прижимаясь друг к другу, и весь мир словно исчез, растворившись без следа, когда Сириус выгнулся и хрипло закричал, взрываясь в фантастическом оргазме.

Когда он проснулся, лишь слабое сияние свечи разгоняло мрак. Он сразу понял, что Снейп уже ушел. Стоявшие на каминной полке часы показывали половину седьмого. Он поднял голову и сразу же ощутил приступ острой боли... Неужели Снейп не смог остановиться вовремя? По каким-то причинам эта мысль заставила его сердце забиться быстрей.  Сириус сел и потянулся к кубку с тыквенным соком, стоявшему на столике рядом с кроватью, как раз в пределах досягаемости. Сок был еще холодным, значит, Снейп ушел совсем недавно. Неужели он так долго ждал, чтобы убедиться, что с ним все в порядке? Сириус похлопал по карманам в поисках ножа – и сразу же обнаружил его в заднем кармане брюк. Вычищенных, отглаженных брюк, – осознал он, с удивлением подняв бровь.

И еще что-то...

Он засунул руку в карман и достал изящную шахматную фигуру. Несколько мгновений он не мог отвести от нее  взгляда. Черный король. Тяжело дыша, Сириус крепко сжал  его в руке.

И следующая же мысль заставила его губы изогнуться в улыбке:

– Бывает и хуже. Это могла быть и королева.

>>

Написать отзыв Вернуться