Так одиноко без меня / So Lonely Without Me

Автор: Caligraphy

Оригинал: [здесь]

Перевод: lilith20godrich

Бета: Ira66

Пайринг: Северус Снейп/Гарри Поттер

Рейтинг: NC-17

Disclaimer: все принадлежит мне (в моих мечтах). Хозяйка – Дж. К. Роулинг. Я просто ненадолго одолжила.

Примечание: Я хотела бы посвятить этот перевод замечательной переводчице и чудесному человеку Ольге - в благодарность за огромный вклад, который она внесла в фандом.

Первая глава.

 

– Ты первый.

- Неужели? – Северус Снейп, наконец, поднимает взгляд от пожелтевших страниц «Ежедневного Пророка». Он прочитал его уже шесть раз, от корки до корки, даже объявления не пропустил. Обнаружил семь грамматических ошибок в художественном разделе и обвел их красными чернилами. Каждый взгляд на кроссворд рождает досаду – ну зачем нужно было решать его в первый же день?!

Поттер кивает и берет газету:

- Иди уже, там все готово, только тебя ждет, - и усаживается в освободившееся кресло. Это единственное кресло в комнате. Обычно Поттер валяется на кровати или укладывается на полу, поджимая, забавы ради, пальцы босых ног.

- Знаешь, Поттер, если уж так хотел сесть в кресло – мог бы просто попросить, - цедит Снейп, отворачиваясь и расстегивая мантию. Сам он никогда не подглядывает за раздевающимся Поттером и уверен, что может рассчитывать на ответную любезность.

- Нужно мне то кресло! У меня от него спину ломит.

Шуршат газетные листы. Поттер читает только спортивный раздел, пролистывая все остальное. Ему, похоже, нравится разглядывать крошечных игроков в Квиддитч, лихо лавирующих от одного края фотографии до другого.

Однажды он смотрел на такую вот колдографию семь часов подряд. В ту ночь Снейп спрятал волшебные палочки.

- У тебя вечно спину ломит.

- А у тебя вечно колено ноет, - хмыкает Поттер.

- В моем возрасте жаловаться на боли в суставах вполне нормально, а...

- Если ты снова начнешь плакаться на тему «ах, какой я старый», я просто сбегу, - огрызается Поттер.

- Сколько пафоса, Поттер, - Снейп вешает мантию на дверной крючок. Потом расстегивает две пуговицы на рубашке и стягивает ее через голову. - Временами я просто дивлюсь: и как это ты оказался в конце концов тут, а не в Королевском Шекспировском Театре?

- Не прошел пробы.

Губы расползаются в улыбке, но Снейп успевает сжать их в последнюю секунду. Улыбнуться можно потом – когда он останется в ванной, один.

- Должно быть, у других конкурсантов было еще больше этого надрыва в голосе.

- Не-а, они просто были выше ростом.

Улыбка снова грозит вернуться:

- Так дело только в этом, мистер Поттер?

- Ненавижу, когда ты меня так называешь... в чем?

- В банальном комплексе Наполеона?

- А при чем тут... – бесцветным голосом. Газета сминается в комок.

- Желание выполнить предназначение Спасителя Волшебного Мира – оно произрастает из чувства долга или просто следствие болезненного самолюбия коротышки?

- Отвянь, Снейп, - бурчит Поттер, угрожающе глядя на полураздетого профессора.

Теперь можно позволить себе легкую улыбку. Жаль только, что придется сделать ее холоднее, чем хотелось бы.

- Ну, и как тебе зрелище? Нравится? – ядовитый вопрос задается приторно сладким голосом. На долю секунды Снейп задумывается о том, как Поттер отреагировал бы на серьезное предложение. Потом он замечает, как пренебрежительно кривятся пухлые розовые губы. Возможно, двадцать лет назад его тело еще представляло хоть какой-то интерес. Сейчас же…

- Не пялься, Поттер.

Короткий, злой вдох. Невнятное бормотание.

- И что ты говоришь?

- Заклятие.

- Твоя палочка в спальне, на тумбочке.

- Чтобы наслать на тебя заклятье, мне палочка без надобности.

- Поттер…

- Вода остывает, - неожиданно прерывает пикировку Поттер. Его голос звучит глухо, неуверенно – Уйди, а? Не хочу... не хочу сегодня с тобой ругаться.


Поттер тратит слишком много мыла, и вечно торчит в ванной невесть сколько времени, наслаждаясь водой, точно рыба. Северус никогда так не поступает. Он смачивает волосы, торопливо промывает тело, убирая запах, мылит голову малым количеством невообразимо оранжевого шампуня и споласкивается чистой водой. Так что к концу купания вода остается достаточно теплой.

Но сегодня он решает не торопиться. Устраивается поудобнее, подтягивая колени так, что они торчат из воды, кладет голову на бортик. Тишина не столь драгоценна. А вот одиночество – да. Он так тоскует по одиночеству, по уединению – привычным, удобным, точно старая мантия. Тоскует по собственной комнате, по ванне, которую можно наполнить обжигающе горячей водой хоть дюжину раз за вечер. По возможности пользоваться согревающими заклинаниями и чистящими чарами. По вечерам, когда он расхаживал по комнате и разговаривал сам с собой – не позволишь себе такого, когда рядом находится человек, который может услышать тебя.

Они почти сразу выяснили, что воды у них сколько угодно, но вот обогреватель (судя по всему – ровесник дома) может нагреть лишь ограниченное количество. И хватит его только на то, чтобы один раз наполнить ванну. Северус уже не помнит, кто из них додумался, что водой можно делиться. Очень практичное и весьма разумное предложение. Первому достанется горячая вода, второму, по крайней мере, не придется мыться ледяной. К тому же нельзя сказать, что они были особенно грязными. Просто невозможно сильно запачкаться, когда твое жизненное пространство ограничено двумя комнатами. И все же, это какое-то... странное... чувство – делиться водой. Еще одна вынужденная близость в и без того неловкой ситуации.

Северус и так уже знает о Поттере больше, чем когда-либо хотел знать. Знает, что Поттер может спать, только у стенки. Знает, что Поттер храпит, когда не очень хорошо себя чувствует. Знает, что ждет, пока Снейп уснет, чтобы заплакать. Знает, как выглядят обнаженные, стройные ноги Поттера – и его тонкая талия. Знает, что иногда по ночам Поттеру холодно и одиноко, он тянется к другому телу, чтобы получить хоть немного тепла и комфорта, и прижимается к Снейпу, словно прячась от ветра. Знает, что утром Поттер просыпается с эрекцией.

Северус Снейп знает все это.

И еще он знает, что сходит с ума.

Он остается в ванне еще ненадолго. Вода совсем остынет, но упрекать его не будут. Поттер, похоже, способен, глазом не моргнув, часами мокнуть в почти ледяной воде. Когда Поттер моется, Снейп слышит плеск воды из-за закрытых дверей ванны. Для столь простого процесса, как купание, юный маг производит слишком много шума.

- Выдра неугомонная этот Поттер, - бормочет Снейп про себя и погружается глубже в воду.


Дверь открывается и закрывается с тихим щелчком:

- Ты проснулся? – Шепчет Поттер.

- Да, - Снейп слышит шуршание ткани, пока Поттер вытирается и одевается. На юношу он не смотрит – закрывает глаза и утыкается в подушку. Двуспальная кровать достаточно удобна, хоть и может кому-то показаться жестковатой.

- Извини.

Он открывает один глаз, но не поворачивается:

- За что?

- За то, что не дал тебе поспать.

- Ну конечно – у меня ведь на завтра столько всяких планов.

Поттер вздыхает:

- Ну почему ты всегда должен быть таким… тобой?

- Будь я кем-нибудь другим, ты бы меня убил.

- Я и так могу тебя убить.

- Ну давай, попытайся, - Северус еще глубже зарывается в подушку. В комнате уже царит неприятный холод, а кокон под одеялами еще не прогрелся.

- Ты даже не поймешь, что тебя достало, - парирует Поттер, несколько задержавшись с ответом.

- Заткнись, Поттер. Поздно уже. Ложись.

- Сам же будешь жаловаться, что подушка от волос промокла.

Тут уж Снейп не выдерживает. Внимательно разглядывает Поттера, одетого в эту омерзительную золотую пижаму – ну а как же, цвета Гриффиндора! Очки мальчишки лежат на тумбочке – рядом с часами, повернутыми, наконец, к стене – и это значит, что яркие зеленые глаза сейчас широко распахнуты и беззащитны. Шрам воспален. В последнее время он постоянно так выглядит, но Северус может увидеть это лишь в момент, когда Поттер выходит из ванной и убирает мокрые волосы со лба. Мальчишка сушит волосы полотенцем – тоже гриффиндорски-красным и только через какое-то время осознает, что за ним наблюдают:

- Что? Я опять что-то не так делаю? Не придерживаюсь единственно верной методики сушки волос?

- Нет.

- Что тогда?

- Ничего. Просто ложись, Поттер.

Северус видит, как Поттер кидает полотенце на ручку кресла и подходит к постели. Легко перебирается через Северуса, забирается под одеяла и ерзает, устраиваясь поудобнее и шумно вздыхая. И, наконец, затихает.

- Спокойной ночи, Снейп.

- Ты самый шумный мальчишка во всем волшебном мире.

- Мне двадцать четыре года – хватит уже называть меня мальчишкой.

- Спокойной ночи, Поттер. Без снов.

- Без снов.


Северус просыпается посреди ночи. Лоб в испарине, руки дрожат, во рту пересохло. Остается только надеяться, что он не вопил во сне – это даже хуже, чем рыдания. Поднимается и, пошатываясь, бредет в ванную.

Умывает лицо, облегчается, выхлебывает стакан воды.
Когда он возвращается, краешек одеяла с его стороны слегка откинут, словно приглашая вернуться в постель. Поттер, щурясь без очков, пялится на него в темноте.

- Кошмар?

Снейп кивает. Но в комнате темно и непонятно, видит ли этот кивок Поттер. Потому Северус произносит: «Да».

- Мне тоже с час назад какая-то гадость приснилась. С тех пор не могу уснуть.

Снейп фыркает и ныряет под одеяло:

- Я ничего не слышал.

- Тебе, похоже, самому кошмар снился. Я уж совсем было хотел тебя разбудить, но... – Поттер улыбается, - у меня еще с того раза синяк не сошел, знаешь ли.
Снейп понимающе хмыкает, и они замолкают на некоторое время.

- ...я соврал.

- Что ты там бормочешь, Поттер? – голос звучит сонно, невнятно. Так проще – и можно прикрыться усталостью, чтобы не нужно было изображать из себя врагов.

- Ты смеялся. Поначалу ты выглядел так, будто все здорово. Поэтому я и не стал тебя будить. Подумал, что тебе что-то хорошее снится... А потом разбудил – когда кошмар начался. Стукнул тебя подушкой.

- О, - Снейп поворачивается на бок, лицом к двери. Двери, которую никто из находящихся снаружи увидеть не в состоянии. Двери, на которую наложено столько защитных заклятий, что потенциальному убийце проще будет разобрать пол или пробить потолок, чем взяться за ручку. Остальные части комнаты, разумеется, тоже защищены магией. - Спасибо, - добавляет он в припадке великодушия.

- Не за что.

Несколько минут Поттер молчит.

- Неужели было настолько плохо, Поттер?

- Хуже за эту неделю я еще не видел. По-моему, я начинаю паниковать.

- Я уже несколько недель как паникую.

- Не паникуешь.

- Паникую, - упрямится Снейп. Ребячество? Да. Но ведь Поттер ребенок, в конце концов. Даже в свои двадцать четыре.

- Нет. Ты раздражен до чертиков, но вовсе не испуган.

- Спасибо огромное. Я просто в полном отчаянии.

- Аж два раза! Кто ты и что случилось с моим подлецом-преподавателем?

- С Северусом Снейпом? Он окончательно съехал с катушек. Я его заменяю, - бормочет Снейп, уткнувшись в подушку.

- Ясно. Ну, я Гарри Поттер. Рад познакомиться, - рука Поттера легко проходит по боку. Северус перехватывает ее, дрожит, стараясь не обращать внимания на жар кожи, и на то, насколько приятно даже такое лишнее прикосновение.

- Балдеешь, а?

Поттер смеется – звонким, точно колокольчик, смехом, - и Северус улыбается, уткнувшись в подушку. Они снова замолкают на некоторое время.

- Мне нравится, когда ты такой.

- Какой?

- Такой.

- Не уточнишь?

- Когда ты не ненавидишь меня.

- Я не ненавижу тебя, - это должно было прозвучать пренебрежительно. Должно было дать понять, что «ненавижу» - неподходящее слово, что «презираю» или «не перевариваю» подошло бы куда больше. Но привычный сарказм подводит его – слишком часто подводит ночами, проведенными в одной постели с чертовым Гарри Поттером. И «не ненавижу» звучит почти... нежно. Снейп вновь и вновь проговаривает это про себя, перекатывая слова во рту. Желудок от невольного признания сжимается в комок – но после того, как Снейп произносит это в голос, отчего-то становится легче.

Он ждет привычной колкости в ответ, но Поттер почему-то молчит. Еще несколько минут тишины:

- Я тоже не ненавижу тебя, Снейп... Ты еще не спишь?

- Как я могу уснуть после такого потрясения?

- Заткнись, - смеется Поттер, и Снейп чуть ли не слышит, как он закатывает глаза.

- Поттер меня не ненавидит – черное стало белым, верх стал низом, а луна сделана из зеленого сыра.

- А Волдеморт сдался и уехал на юг Франции ухаживать за бедными слепыми сиротками.

Снейп хмыкает. Ему хочется рассмеяться:

- Ну да, как же – да я раньше окажусь в постели с чертовым Гарри Поттером.

- Ты и так в постели с чертовым Гарри Поттером. Риту Скиттер бы сюда...

- Кто бы мог подумать, что ты так унизишься ради очередной сенсации.

- Кто бы мог подумать, что мы так унизимся ради спасения собственной шкуры? –в хохоте Поттера слышатся истерические нотки.

- Это не самая высокая цена из возможных, - прерывает его Снейп.

Поттер беспокойно ворочается:

- Ты полагаешь…?

- Они придут за нами.

- Когда?

- Скоро.

- Что значит «скоро»?! Через неделю? Через месяц?

- Скоро, - Северус настолько часто произносит это слово, что сами звуки отдают неискренностью.

- Меня такой ответ больше не устраивает. А если... они мертвы? Если никто не знает, что мы здесь... если нас предали... если война уже закончена, а Волдеморт одержал победу? Нас Дамблдор спрятал, но сам-то он спрятаться не мог! А вдруг он умер... он же единственный знает, что мы здесь... единственный...

Северус наощупь находит руку лежащего рядом мага, сжимает ее, слыша, как тот рвано, прерывисто дышит:

- Именно поэтому мы взяли с собой волшебные палочки, Поттер, - выдыхает он, усилием воли заставляя свой голос звучать спокойно, - Если за нами не придут, если перестанет поступать еда или произойдет что-то непредвиденное – мы всегда сможем выбраться отсюда.

- А что если он соврал, заявив, что мы сможем взломать защиту – просто для того, чтобы нас уговорить? Что, если мы не сможем выбраться? Вдруг он защитил нас от самих себя, как в тот раз…

- У тебя паранойя, Поттер.

- Поэтому я еще жив.

- Ты еще жив потому, что тебя вовремя нашли, - Северус тяжело вздыхает. Рука, которую он сжимал, выдергивается, унося с собой тепло и комфорт. На долю секунды его пальцы скользят по тонким шрамам на запястье Поттера.

- Пошел на хуй, - шипит Поттер, - как ты смеешь говорить об этом? Я был.… Я был….

Снейп слышал все слухи и все объяснения. «Стресс», - заявила Минерва. «Шок», - сказал Люпин. «Весьма прискорбно. Лимонную дольку?» – предложил Дамблдор.

- Не смей смотреть на меня, Снейп, - рявкает Поттер, отшвыривая одеяло, - Дай мои очки.

- Зачем?

- Мне в туалет нужно... так что дай...

Снейп успевает перехватить очки на пару секунд раньше Поттера, слепо шарящего по тумбочке.

- Сейчас слишком холодно, и я не хочу весь завтрашний день провести в роли няньки только потому, что проклятущему Гарри Поттеру хочется порыдать в ванночке, - он сует очки под кровать, и только после этого понимает, насколько сглупил.
Теплая рука ложится на плечо, вдавливая его в матрас, а волшебная палочка Поттера с силой впивается в бок:

- Отдай мои очки.

- Нет. Ложись спать.

- Черт побери, Снейп, я твою волшебную палочку сломаю, если не отдашь.

- Отлично. А я разобью твои очки.

- Тогда я и свою палочку сломаю. И что нам останется?

- Ну... положиться на милосердие Дамблдора, наверное, - задушенно отвечает Снейп.

Несколько секунд Поттер не произносит ни слова:
- То есть, ничего не изменится?

- Ты будешь слеп как крот. Поттер с размаху шлепается на свою половину кровати и Снейп ахает: - Ты что, совсем с ума сошел?

- Я стараюсь, профессор. Боже, я так стараюсь, - Поттер залез обратно под одеяло, - Холодно.

- Сейчас только ноябрь. Потом будет еще хуже.

- Что же случилось со Снейпом – Извечным Оптимистом?

- Его немного выводит из себя, когда на него нападают в собственной кровати.

- Это и моя кровать... Слушай, мы можем попросить у этой фигни, которая нам еду доставляет, пару одеял?

- Ну, попытайся, - рискует он, хотя такой резкий переход от несносного Гарри Поттера к послушному ребенку кажется слишком подозрительным, - Но, думаю, что успеха ты сможешь добиться, если используешь какие-нибудь заклятья или чары, а не будешь ухать над этим подъемником, точно рассерженная сова.

- Никакой магии, - широко зевает Поттер, - а то нас могут обнаружить.

- Я знаю… Глупый мальчишка, - добавляет Снейп, чувствуя себя так, словно он плывет в море. По коже бегут мурашки; какая-то предательская часть сознания убеждает его придвинуться ближе к источнику тепла на другой стороне постели. Он вздрагивает.

- Ты тоже замерз?

Снейп натягивает одеяло повыше:

- На редкость холодно для этого времени года.

 

Снейп, не отрываясь, смотрит на закрытую дверь в ванную. Оттуда не доносится ни звука. Наконец, он осторожно стучит в дверь костяшками пальцев и зовет:

- Поттер?

Ответа нет.

Слова – по большей части призывы к божествам, в которых он все равно никогда не верил, перемежаемые ругательствами – срываются с губ.

- Поттер… Поттер!

Ответа нет.


- Сопляк недоделанный!

- Отъебись, С-с-снейп, - слабо отвечает Поттер, бессильно роняя голову.

- Почему бы тебе сразу не заавадиться? Хотя нет – это слишком эффективно и уж точно не подойдет хваленому Гарри Поттеру…

- Не называй меня…

К тому времени, как Снейпу удается выудить промокшее насквозь недоразумение, чертова Гарри Поттера, по-прежнему одетого в свою пижаму – из ванны, закоченевший мальчишка уже в обмороке. Его кожа отсвечивает голубым. Нет, она настолько пропитана водой, что кажется прозрачной и переливающейся. Поттер похож на рыбу, беспомощно бьющуюся, безудержно дрожащую на полу в ванной комнате. Снейп ругается, рычит, фыркает, стягивает мокрую одежду – при иных обстоятельствах у него бы уже дрожали руки. Он обхватывает Гарри Поттера за талию и тащит парня, повисшего на нем мертвым грузом, в гостиную.

Вытирает Поттера своим полотенцем, откидывает одеяла, швыряет мальчишку на кровать и принимается сдирать с себя одежду. Пальцы подрагивают от адреналинового шока.

- Придется потерпеть, Поттер. Огонь развести нельзя, - бормочет он. Потом ложится рядом с мужчиной – нет, мальчишкой... мальчишкой! - накрывает их обоих с головой, чтобы сберечь побольше тепла. Сжимает ладони Поттера, растирает их, через минуту разворачивает муж... мальчишку лицом к себе, сует его руки себе подмышки, просовывает теплое бедро между замерзших колен, прижимается еще тесней.
Губы Поттера всего в нескольких дюймах от его лица. Они уже не выглядят такими розовыми, такими идеальными. Только не сейчас.

Северус согревает их.


- Это так неправильно, - заявляет он комнате.
Комната не отвечает.

Поттер еще не очнулся, но уже дышит ровно и спокойно. И потихоньку отогревается.

Северус находит холодное место - около ключицы юноши.

- Совершенно неправильно, - шепчет он, ненадолго замолкая, чтобы поцеловать это место. Ему удается удержаться и не начать покусывать, впиваться, вылизывать...но о, чтобы он сотворил с Поттером, если бы не...

- Нет, честное слово, это подлость. Потрясающая низость. Я и так уже пал, но это... это просто запредельное падение.

Снейп благодарен комнате, в очередной раз предпочитающей воздерживаться от осуждений. В конце концов, это же не изнасилование. Нет. Происходящее даже отдаленно не напоминает печально известное слово из тринадцати букв – учитывая, что Северус так и не снял штаны и старательно избегает все части тела Поттера, расположенные ниже талии и выше колен. Но от всего остального просто не может оторваться.

Зарывается пальцами в густые черные волосы, четкими движениями убирая оставшуюся влагу.
Неровные шрамы на запястьях Поттера. Нож для разрезания бумаги, как он слышал. Украденный со стола Дамблдора после очередного собрания – Гарри тогда спрятал этот нож в кармане мантии... а ночью попытался свести счеты с жизнью. Но успеха не добился.

Впрочем, отчаянное, самоубийственное нападение Пожирателей Смерти, к успеху тоже не привело. То, что последовало наутро после попытки самоубийства.
И нападение на следующий вечер – тоже.

У меня есть ...подходящее убежище, Северус. Оно еще не совсем готово, но все же подойдет.
Ненадолго – пара недель, не больше. Оно, правда, предназначалось для одного, не двоих,… но мальчика нельзя оставлять одного. Ты понимаешь?

- Да, Альбус, - тихо повторяет Снейп, постепенно возвращаясь в настоящее, замирая, чтобы лизнуть краешек рта Поттера. Гар... Поттер идеально подходит ему, лишь на пару дюймов ниже и чуть крепче сбитый. Покрытый шрамами, гладкий, мягкий, жесткий... пальцы движутся по прохладной коже, осязая ее, узнавая наощупь... и заканчивается тем, что Снейп просовывает язык между губ другого человека.

- Совершенно неправильно, - выдыхает он, отодвигаясь, дрожа от напряжения.

Но Поттер не протестует.


Северус просыпается от пристального взгляда.

- Привет, - шепчет Гарри, потягиваясь, прижимаясь ближе. Горячее тело так сладко трется о его кожу –испарина, твердые соски, мягкие волосы, и под всем этим потрескивание сдерживаемой магии.

- Поттер, - бормочет он вместо приветствия. Его правая нога зажата между двумя мускулистыми бедрами.

- Не хочу просыпаться, - твердо заявляет Гарри, утыкаясь лицом в грудь Снейпа. – Я так решил. Это сон, и я могу делать все, что хочу, так что я не буду просыпаться.

- Поттер, - шипит Снейп, и обжигающее тело лежащего рядом юноши прижимается еще крепче.
Пальцы Поттера ненавязчиво касаются поясницы, - Это не то, что ты дума…

- Это сон, профессор, - сонно вздыхает Поттер. После такой ночи оба сонные. – Всего лишь сон – вот прямо сейчас. Сон. А во сне я не должен тебя ненавидеть... и ты не обязан ненавидеть меня и мы просто можем... заботиться друг о друге. Ладно? Ну согласись, пожалуйста, - молит Гарри. Ведь это же только сон.
Северус чувствует запах шампуня, исходящий от волос Поттера. Можно было бы воспротивиться – он это точно знает. Можно было рявкнуть – всего лишь разок, - возвращая хоть какое-то здравомыслие в их маленькую тюрьму.

Но Поттер такой теплый. Поттер прижимается к нему, наваливается, подгребает под себя, точно дракон груду золота.

- Твои очки под кроватью, - наконец, отвечает Снейп, и Гарри вздыхает, и вслед за ним вздыхает и Северус, и они снова погружаются в сон.

 

Они проводят весь день в постели.

До этого дня они не позволяли себе подобного. Практически сразу по прибытии был разработан определенный распорядок дня, которого придерживались оба. Снейп обычно просыпается раньше – одевается, умывается, бреется. По окончании всех процедур Поттер уже тоже не спит. Они завтракают, слегка пикируясь для поддержания тонуса, после чего Поттер начинает выполнять комплекс каких-то сложных упражнений – часа на два примерно. Северус в это время читает газету или одну из немногочисленных книг, завалявшихся тут; иногда кое-что пишет. А Поттер заканчивает тренировку и направляется в ванную, чтобы смыть пот.

Завтрак появляется сам собой. О его прибытии возвещает звяканье подъемника. Меню стандартное: чай, тосты, масло, джем и по паре сосисок на брата. Обычно они завтракают за столом, но сегодня Северус относит поднос в кровать, и они пристраивают его на коленях.

- Яичница опять пересолена.

Северус не может придумать подходящего ответа:

- Яичница остается яичницей, Поттер.

- Но чересчур соленой, - Поттер совершенно голый под одеялом. Похоже, его это мало волнует.

После завтрака Северус идет в ванную комнату, выпускает воду из ванны и вешает мокрую пижаму Поттера сушиться. Потом облегчается, чистит зубы, моет лицо и руки.

Когда он возвращается, Поттер как раз ставит поднос в подъемник. Край одеяла на стороне Северуса приглашающе откинут.

- Пошли назад, - произносит Гарри.

Северус подчиняется.


Они почти не двигаются и не разговаривают. Когда Северус поворачивается на другой бок, Поттер поворачивается вместе с ним. Снейп отказывается думать о том, что происходит сейчас, и что могло бы происходить: о том, возбужден ли Поттер, о том, стало бы это гибкое тело изгибаться в его руках....

Перед ужином Поттер выбирается из постели в ванную.

- Я на пять минут, - бросает он через плечо. У него потрясающая задница.

Северус поворачивает часы к себе и засекает время.


Через два часа молчание становится невыносимым.

- Ты сегодня не тренировался, - нарушает мучительную тишину Северус.

- Знаю, - вздыхает Поттер, - Обещаю, завтра я опять стану послушной машиной для убийства.

- Омерзительно, Поттер.

- Зато правда.

- Помолчи.

- Ты сегодня пойдешь в ванную?

Снейп мрачнеет.

- Я знаю, о чем ты думаешь.

- Ты не настолько хороший окклюмент, Поттер.

- Ты думаешь – а вдруг он сделает что-то ужасное, пока я буду в ванной. Или – а вдруг он сделает что-то ужасное, пока он будет в ванной.

- Я вовсе не об этом думал.

- Об этом.

- Нет.

- Да.

- Нет.

- Да.

- Нет, не об этом.

- Да, об этом.

- Я могу так продолжать всю ночь.

- Я знаю – и я тоже могу.

- Нет, не можешь.

- Могу.

- Не спорь. Я не хочу больше спорить. Пожалуйста, - канючит Поттер, и прижимается носом к худому плечу. Теплое дыхание легонько щекочет ключицу Снейпа.

- Это ты начал.

- Тогда прошу прощения, сэр.

- Не называй меня сэр, когда тычешься в меня.

- Ничего я не тычусь... а как тебя называть?

- Не знаю, - а ведь действительно не знает.

- Буду звать тебя, как ты захочешь. Только, пожалуйста, больше не называй меня чертов Гарри Поттер.

- И как я должен тебя называть?

- «Поттер» сойдет.

- Ты не хочешь, чтобы я называл тебя Гарри?

- Я не верю в чудеса.

- Но это ведь сон….

- Да?

- Если ты будешь называть меня Северус – и воздержишься от упоминания о сальности моих волос – сейчас или в прошлом, - я готов называть тебя Гарри.

- Договорились!

Молчание. Северусу даже кажется, что он слышит стрекотание сверчка. Но это невозможно, так что скорей всего у него просто начались галлюцинации.

- Северус? – слово, как призрак, соскальзывает с губ Поттера. Нечто новое – нечто странное.

- Гарри, - так же неуверенно отвечает он.

- Я хочу принять ванну. Пойдешь первым или вторым?

- А чья сейчас очередь?

- Твоя, - отвечает Поттер, и Северус кивает, хотя знает, что Поттер лжет, - Набрать для тебя воду?

- Нет…. Я оставлю дверь открытой, - решает он, - И я ожидаю того же, когда ты будешь мыться.

- Справедливо, - вздыхает Поттер.


По возвращении из ванной Северус замечает, что Поттер натянул пару мятых штанов. Северус кивает ему, незаметно вздыхая с облегчением: можно желать про себя, чтобы Гарри Поттер отправился в ад, но все же радоваться тому, что он туда и впрямь не отправился.

- Вода скоро остынет.

- Понял, - разделяющая их дверь закрывается наполовину.

Переодеваясь в пижаму – серое с черным, хлопок, очень практично – он прислушивается к ничем не приглушенным звукам, доносящимся из ванной. Плеск, когда Поттер погружается в воду; негромкие шлепки – это брусок мыла, самого простого, скользит по накачанным, мускулистым ногам... может быть даже, забирается меж раздвинутых бедер... и мыло шершавое, слишком холодное, слишком грубое для такой нежной кожи... и, может, Поттер прямо сейчас ласкает себя. Может быть, он так торопился принять ванну для того, чтобы иметь возможность сделать это, когда вокруг нет посторонних глаз. Может быть, он сейчас откинул голову на бортик, его шея напряжена, а взгляд прикован к полуоткрытой двери, пока ладонь смыкается вокруг напряженной плоти, делая первый рывок. И может быть, он сейчас кусает губы, желая, чтобы ему помешали, и одновременно боясь этого.
Северус сидит на краю кровати, сжав кулаки. Обычно Поттер моется очень долго. Обычно. Страх побеждает желание. Северус откидывает одеяло и ложится в постель. Она все еще теплая после того, как они провели в ней весь день.

Дико возбужденный, растерянный и не способный уснуть, Северус откидывается на подушки.

По звуку похоже, что Поттер моет голову.

Рука, точно повинуясь собственной воле, скользит вниз по животу, ныряет под резинку пижамных штанов и, наконец-то, обхватывает возбужденный член. Большой палец на мгновение касается влажной головки, прежде чем начинает размеренные, ритмичные движения. Все это время Северус не отрывает глаз от двери. Только бы кончить до того, как появится Поттер...

Но он хочет, чтобы Гарри видел... хочет, чтобы Гарри наблюдал за его мастурбацией... хочет поцеловать Гарри, и взять его, и отдаться ему... – он хочет, чтобы Гарри грязно ругался, прижимая его тело к кровати... хочет, чтобы Гарри сидел на нем верхом и шептал прекрасную ложь: «...так хорошо... хочу тебя, до смерти хочу...».

«Я не ненавижу тебя».

Северус кончает со вскриком. Наслаждение и вина на несколько мгновений превращают его кости в желе. Поттер еще не вышел из ванной. Снейп с тоской смотрит на свою волшебную палочку, заставляет себя встать, и вытирается салфеткой, оставшейся после ужина. Потом бросает ее в подъемник, закрывает крышку, слышит стук, и снова открывает. Салфетка исчезла.

Он представляет, как выбрасывает туда же их волшебные палочки, представляет, как выдирает сердце из груди, кладет его в деревянную шкатулку, захлопывает крышку и прислушивается к стуку.

Но он слышит только шум воды.

- Что ты там делаешь, Поттер – танцуешь, что ли? - рявкает он.

Снейп просыпается с криком.

Гарри так и остается лежать лицом к стенке. То ли не слышит ничего, то ли притворяется, что не слышит.


Ощущение, что вчерашнего дня не было.

Поттер делает зарядку. Снейп прибирается, читает.
Крышка лифта стучит, извещая о прибытии обеда. Северус ударяет по ней кулаком, и она распахивается.

- Ты хочешь ее сломать, черт побери?

- О, прошу прощения – теперь ты снизошел до разговора со мной?

На обед сегодня томатный суп, крекеры и сэндвичи с курятиной.

- Не будь идиотом – мы зависим от этой штуки. Прояви хоть сколько-то такта. Хотя конечно – мы же говорим о тебе, а такие понимают, что такое такт только после того, как тот влепит им...

- Я тебе не чертова нянька, чтобы терпеть твои оскорбления, Поттер! – рычит Снейп, хватая волшебные палочки с тумбочки и швыряя их Гарри, - Принеси хоть немного пользы ради разнообразия и, наконец, убей себя как следует!

Он едва успевает заметить неприкрытый шок на лице Гарри, прежде чем рвануть в ванну, захлопнуть дверь, сползти на пол, прижавшись к ней спиной, опустить голову и утопить свое достоинство в ливне беззвучных слез.


Тихий стук в дверь:

- Ужин.

- Я не голоден.

- Отбивная и картошка. По-моему, наш поставщик решил все уладить.

В животе у Северуса бурчит:

- Не хочу.

- Я тоже хотел бы все уладить.

- Уходи, Поттер.

- Нет, я…. Я хочу сказать тебе спасибо. Я знаю… знаю – ты здесь только из-за меня. Это я во всем виноват. Не будь я такой размазней, ты был где-нибудь еще, и у тебя была бы, по крайней мере, собственная кровать и новые книги….

- Бога ради, Поттер, заткнись.

- Прости меня.… Пожалуйста, выходи, - это даже не нытье – мольба, - Пожалуйста, а?

- Так одиноко без меня? – бурчит он.

- …Да.


Снейп даже не заикается о купании. Поттер тоже. Обычно они не позволяют себе пренебрегать мытьем – Снейп изучил все трагические последствия, ожидающие их, стоит лишь на пару дней забыть о личной гигиене, находясь в замкнутом пространстве, – но сейчас они не поднимают эту тему. Ужин проходит в относительной тишине. Потом они переодеваются в пижамы, повернувшись спиной друг к другу.

Почему-то в постели разговаривать проще.

- Картошка была великолепна.

- А отбивная?

- Чудовищна.

- Хорошее слово.

- Есть такая книга – словарь. Там много подобных слов.

- Зачем мне словарь, если у меня есть ты?

- До сих пор не понимаю, как ты умудрился закончить школу.

- Скажи еще какое-нибудь большое слово.

- Правдоподобие.

- Еще.

- Жонглирование.

- Сегодня действительно холодно. Скоро у нас пар изо рта повалит. Ты не возражаешь, если я чуть-чуть придвинусь? Ты греешь не хуже печки.

- Как знаешь, Поттер.

Поттер пахнет мыльной водой и тем апельсиновым шампунем. У него совершенной формы розовые губы и Снейп не глядит на них, не желая мучить себя.

- Ммм.… А я думал, что все слизеринцы хладнокровные.

Снейп чувствует, как напрягается парень, осознав, что сказал. Прежде, чем он начнет бормотать извинения, Снейп решает спустить его с крючка:

- Только в переносном смысле.

- Тепло.… Скажи еще одно.

- Абстиненция. Спи.

- Без снов.

- Без снов.


Он просыпается, прижавшись к Гарри. Тот уткнулся лицом в его шею.

- Га… Поттер?

- Мы не обязаны страдать здесь. Ты не обязан… - губы шевелятся рядом с бледной кожей повыше ключицы, пока Гарри шепчет, - Я могу сделать что-нибудь для тебя, - взгляд зеленых глаз скользит по его телу. - С тобой.

Горло перехватывает, и прежде чем Северус успевает убедиться, что все происходящее – не сон, Поттер осторожно поворачивает его на спину. Перекидывает через него ногу, садится сверху, перенося свой вес на колени.

- Поттер, - булькает Северус. От того, что сидящий на нем юноша начинает расстегивать пуговицы, только что расслабленный член дергается и начинает твердеть.

- Тс-с, - отзывается Гарри, не глядя ему в глаза – Все правильно. И я теперь Гарри, помнишь?

Пижамная куртка падает с широких плеч, обнажая почти безволосую, мускулистую грудь.

- Северус?

Снейп закрывает глаза, потом осторожно открывает их. В тусклом свете, пробивающемся из ванной, и без очков Поттер кажется почти смешным. Волосы торчат во все стороны, глаза щурятся, грудь лихорадочно вздымается, словно он только что пробежал марафонскую дистанцию... Видно, что нервничает.

- Ты ведь хочешь этого, да? – спрашивает Поттер низким хриплым голосом. Медленно ведет руками по груди – все ниже, ниже... так медленно... и не оторвать взгляда от плоского живота - Да? – прижимается сильней, двигает бедрами.

Северус кладет руку на талию Поттера, туда, где гладкая кожа исчезает под эластичным поясом пижамных штанов, и перехватывает скользящую по коже ладонь, - А ты хочешь, Поттер?

- Гарри, - поправляет парень. – Ничего я не хочу. Только тебя.

- Значит, я – ничто, Поттер?

- Чт… нет, ты не ничто... не усложняй все. Не надо всегда все усложнять, - сладко умоляет Поттер. Его дыхание пахнет мятой и свежестью - уж не почистил ли он зубы, перед тем как начать соблазнение? Гарри наклоняется ближе, выпячивает совершенной формы розовые губы:

- Ты не хочешь меня поцеловать? – шепчет он.

>>

Написать отзыв Вернуться