Свет гаснет / Lights out

Автор: Marks

Оригинал: [здесь]

Перевод: lilith20godrich

Бета: Helga

Пайринг: Гарри/Драко.

Рейтинг R

Предупреждение: слэш, смерть персонажа.

Disclaimer: все принадлежит мне (в моих мечтах). Хозяйка - Дж. К. Роулинг.
Я просто ненадолго одолжила.

Разрешение на перевод и размещение на русскоязычных сайтах получено.
Архивы: сколько угодно, только предупредите.

Закованный в кандалы по рукам и ногам, Уизли передвигается как старик. Когда он идет по длинному коридору в комнату для допроса, вокруг полно охранников, но он моментально выделяет из толпы Драко, скорее всего – из-за такого знакомого, хотя и отнюдь не дружеского, лица. Здесь, в подвалах, где держат заключенных, Пожирателям Смерти маски не нужны. Все равно все эти маги не выберутся отсюда живыми.

– Малфой.

– Уизли, – в голосе Драко нет издёвки. Шесть лет войны уничтожат вызов в тоне любого человека, к тому же Драко давно считает себя прагматиком.

– Спорим на десять галеонов, что я выберусь отсюда живым.

 Это юмор висельника. Уизли отлично знает, что его ждет.

Впрочем, Драко решается поддержать его игру.

– У подвальных крыс не бывает десяти галеонов. – Он прикидывает, как долго они будут допрашивать своего заключённого. Уизли высокопоставленный аврор и верный сторонник Дамблдора, поэтому наверняка владеет какой-нибудь полезной информацией.

– Я больше не подвальная крыса, Малфой, – на мертвенно бледном лице Рона веснушки выделяются особенно сильно. – Куда вы меня ведёте?

– Подальше от Поттера, – с лёгкостью врёт Драко. Уизли представлял ценность, пока был приманкой для Поттера, но тот уже сидит в темнице.

Наконец они подходят к двери. Охранник открывает её и  впускает их внутрь. Макнейр уже там, с широченной ухмылкой во все лицо. Он почти не пытается скрыть ликование. Уизли выпрямляется, возвышаясь над Драко, насколько ему позволяют оковы, – не слишком грозно, впрочем:

– Вам никогда и ничего не удастся вытянуть из меня, – смело заявляет он.

– Посмотрим, – Драко не хочет оставаться и видеть, но все ждут от него именно это. Дверь за спиной захлопывается. Ни один звук не проникает внутрь и ни один не вырывается наружу. 

 У Драко новая должность и новое задание. Теперь он возглавляет надзор над Поттером. Некоторые могли бы решить, что такая работа принижает сына одного из самых обласканных вниманием сторонников Тёмного Повелителя, но сам Драко считает, что это честь. Ведь Поттер – их самая главная, может быть, после Дамблдора, цель. Именно его они пытались поймать все эти годы. Наверно, только поэтому он до сих пор жив. До Драко дошли какие-то слухи о пророчестве, связывающем Поттера и Вольдеморта, но он не знает его истинного значения. Тем не менее, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что Тот-Кого-Нельзя-Называть хочет, чтобы Поттер страдал.

Привычно натянув маску отчужденности, Драко – руки за спиной – внимательно осматривает своего нового подопечного. Нет никакого втайне ожидаемого Драко обмена ненавидящими «Малфой» – «Поттер». Вместо этого Поттер подобно молнии срывается с места, протягивая сквозь прутья решетки руки, цепляясь за мантию Драко:

– Где Рон? – спрашивает Поттер, и в его голосе звенит паника. – Я могу увидеть его?

Драко отступает на шаг назад, чтобы Поттер не мог до него дотянуться:

– Уизли в другом месте, – отвечает он. *Лжец, лжец, – ворчит голосок в дальнем уголке его сознания*. – Вам не удастся сговориться – мы не допустим этого.

Наверное, стоило бы поиздеваться над Поттером как следует, до конца играя свою привычную роль, но он просто не может заставить себя сделать это – сейчас, когда крики его бывшего однокурсника все еще отдаются  в голове.

– Нет! – лицо Гарри сведено судорожной гримасой, он кричит и изо всех сил бьётся о решетку: – Пожалуйста, позвольте мне увидеть его! Боже, Рон. РОН. РОН!

Имя Уизли эхом отскакивает от стен почти пустой камеры, выбивая Драко из равновесия, а Поттер все кричит и кричит, и каждый раз его голос хрипнет всё больше и больше. Когда с его губ срываются лишь бессмысленные сиплые звуки, Драко теряет остатки самообладания и в отчаянии приказывает Поттеру: «Прекрати, слышишь!» Но Поттер не подчиняется, продолжая кричать – так громко, как только позволяет его сорванная глотка. Драко достает палочку, и Поттер вздрагивает, но не замолкает.

– Силенцио!

В камере внезапно воцаряется тишина, она оглушает почти так же сильно. Поттер продолжает кричать – но теперь его не слышно, шея напряжена до предела, рот разевается – без единого звука, как у аквариумной рыбки. Он будто пытается снять заклинание одним лишь усилием воли. Наконец, спустя века, его силы иссякают, и он безвольно сползает вниз по стене и сидит, уткнувшись в колени.

Драко хотел бы знать, что он должен говорить. Поттер выглядит полностью сломленным. А ведь эти несколько часов он просто стоял и смотрел на него. Ему бы хотелось поиздеваться над Поттером, как в те давние времена, когда они оба были детьми, но ехидные насмешки не идут на ум. К тому же его противник продолжает молчать. Поттер повернул голову, щека на коленях, и дышит – тихо, тяжело, с надрывом. Спаситель волшебного мира – все, что от него осталось. Стены давят все сильней и сильней, и Драко не в состоянии это выносить.

– Пора гасить свет, Поттер, – произносит Драко, зная, что на самом деле никто и никогда не делает это. Но он так стремится поскорее убраться отсюда, что ему на всё плевать. Поттер всё так же смотрит на него – или сквозь него – невысказанный укор в полных тревоги зелёных глазах.

Распахивая дверь, Драко быстро снимает Заглушающее Заклятие и спасается бегством. Как только дверь за его спиной закрывается, он прижимается разгорячённым лбом к прохладной шершавой стене. За все те годы, что он был Пожирателем Смерти, он  присутствовал на бесчисленном множестве пыток и убийств,  и почти в стольких же участвовал.

Тогда почему же он позволяет Поттеру так действовать на него?

– Как Рон? – на следующий день Поттер хрипит, и даже слушать его больно.

– Заноза в заднице, как всегда, – ложь легко слетает с губ Драко, но он хотел бы, что в его словах не было никакого тайного смысла. Он хитро щурится, приближаясь к решетке, заменяющей одну из стен в камере Поттера: – Я думаю, он очень скоро сломается… и мы сумеем раскрыть месторасположение вашего драгоценного Ордена.

В этих словах есть доля правды. Уизли действительно сломался, когда Гойл сбросил его тело в печь для сжигания отходов.

Поттер льнёт к решётке – как можно ближе к Драко:

– Как ты думаешь, что я могу сделать, чтобы мне позволили увидеться с ним?

Взгляд Гарри устремлён в пол, и Драко не может понять, в какие игры он играет.

Тем не менее, он с важным видом выпячивает грудь:

– Я поговорю с Тёмным Повелителем и посмотрю, что можно сделать.

С самого момента Посвящения, произошедшего во время последнего года обучения в Хогвартсе, у Драко не было ни одного разговора с глазу на глаз с Хозяином. Но он не видит особого вреда в этой маленькой лжи.

– Я могу каким-нибудь образом ускорить этот процесс? – когда Поттер говорит так тихо, его хрип воспринимается намного легче. – Что-нибудь сделать… для тебя?

– Что мне может предложить заключенный? – ухмыляется тот, скрывая свое смущение и непонимание.

Поттер просто приподнимает бровь, оглядывая Драко с головы до ног. И внезапно тот всё понимает.

– Я не чертов педик, Поттер, – произносит Драко, отсупая и поспешно направляясь к выходу. Он бросает через плечо: «Пора гасить свет», и притворяется, что не слышит ответа Поттера:

– В самом деле?

– Есть новости?

Драко уже привык к постоянным вопросам Поттера:

– Твой… друг, – произносит он,  наполняя это слово всем ядом,  на который только способен, – по-прежнему отказывается сотрудничать. Но за последнее время он слегка истаскался, уверяю тебя.

Драко так захватила эта сказка, что временами он сам начинает в неё верить. До тех пор, пока его мозг не воскрешает образ рыжеволосого парня со струйкой крови, вытекающей из уголка рта, с пустыми остекленевшими голубыми глазами:

– Все нормально.

– Хорошо, – говорит Поттер, резко опускаясь на пол, прижимаясь как можно ближе к металлической решетке. – Ты когда-нибудь вспоминаешь наши школьные годы?

– Редко.

Слишком легко утонуть в воспоминаниях.

– Я тебя ненавидел, – с легким смешком признается Поттер. Редко можно услышать подобное в разговоре заключенного и стражника.

Драко тоже опускается на пол – только для того, чтобы лучше слышать Поттера. Других причин нет…

– Я тебя до сих пор ненавижу, Поттер.

– Ну конечно, – соглашается тот с Драко. – Наверное, именно поэтому ты всегда и пытался меня достать. Я Ловец, и ты Ловец. Я получаю «Нимбус-2000», тебе покупают «Нимбус-2001».

– Я играл в Квиддич сколько себя помню, – надменно произносит Драко.

– Согласен, но я все равно тебя ненавидел. Хотя ты не был моим первым настоящим врагом, – Драко наблюдает за тем, как Поттер закрывает глаза и отворачивается к стене, погрузившись в мысли.

– Сначала был Вольдеморт, – Драко невольно вздрагивает, услышав это имя, – но я узнал об этом только когда поступил в Хогвартс. И еще мой кузен Дадли, хотя он был не так уж плох… Просто гораздо крупнее меня. Избалованный придурок.  Хотя вряд ли ты все это знаешь…

Драко отказывается реагировать на провокации Поттера:

– Нет, – коротко ответил он.

– Мои дядя и тетя ненавидели сам факт моего существования, но я не думаю, что это была вражда. Просто… нетерпимость.  Были еще другие, в основном – дружки Дадли из его шайки. Потом ты. Но ты не был первым, – повторяет он.

Драко замечает, что всего несколько дюймов разделяют их руки – его и заключенного. У Поттера грязные ногти, и от него воняет – как от любого, кто провёл бы три дня в камере с парашей в углу, но Драко все равно думает о том, как бы ему хотелось дотронуться до этих пальцев… И тут же чувствует себя виноватым из-за подобных фантазий.

Поттер поворачивается, испытующе глядя на Драко.

– Как насчет тебя, Ма... Драко? А я был у тебя первым? – Поттер быстро касается безукоризненно чистой ладони Драко своими грязными пальцами, и Драко отдёргивает руку, словно от огня.

– Нет, – машинально отвечает Драко, пытаясь восстановить своё превосходство. Голос, обитающий в его подсознании, снова начинает называть его лжецом, громче, чем обычно. Драко лихорадочно пытается найти оправдание, которое позволило бы ему уйти; что-нибудь вроде: «Уже поздно», или «Я должен выполнить важное поручение», или «Я обязан проверить остальных заключенных», или любое другое; но это не имеет значения, потому что всё это – ложь.

– Пора гасить свет, Поттер! – восклицает он перед тем как сбежать.

– Спокойной ночи, Драко, – кричит Поттер ему вслед. Сейчас три утра.

На следующий день, когда приходит Драко, Поттера бьет дрожь. Похоже, он отправил свою скудную пищу в туалет.

– Ты объявил голодовку, Поттер? – спрашивает Драко, цокая языком. – Совсем не по-спортивному.

– Я хочу увидеть Рона, – отвечает Поттер, стуча зубами, – я не стану есть до тех пор, пока не увижу его.

Драко вспыхивает от ярости, и это удивляет его самого:

– Я не могу ускорить процесс!

«Или воскрешать мёртвых», – шепчет этот вечно присутствующий голосок.

Он нервно проводит рукой по волосам и затем цепляется  за решетку:

– Я посмотрю, что можно сделать.

Мгновение спустя Поттер бросается к двери камеры и хватает Драко за мантию, привлекая его к себе. Драко тянется за волшебной палочкой, но Поттер просто целует его – яростно, изо всех сил, и потом отталкивает прочь. Пятясь к выходу, Драко стряхивает со своей одежды воображаемую грязь.

– Предложение по-прежнему в силе, – пока Поттер задумчиво покусывает свою нижнюю губу, Драко делает всё возможное, чтобы не смотреть на его припухший раскрасневшийся рот. – Знаешь, я на всё готов, лишь бы повидаться с Роном. Всё равно мне нечего терять…

– Поттер…

– Да?

– Я должен идти. У меня встреча с отцом, – Драко не видел отца уже больше двух недель. Он толкает тяжёлую дверь, делая вид, что не думает о Поттере, опускающемся перед ним на колени; или о Поттере, стоящем на четвереньках, с расцарапанными о бетонный пол коленками… По-прежнему застыв в дверном проходе, он сглатывает и бросает осторожный взгляд на вверенного ему заключенного:

– Пора га… Увидимся позже, Поттер.

Несколько часов спустя Драко возвращается и вслушивается в неровное дыхание Поттера, пока тот ворочается в своём тревожном сне.

– Рон, – Поттер с трудом поворачивает голову, и голос его звучит безжизненно. Он продолжает свою голодовку, хотя Драко знает, что в ней нет никакого смысла. Уизли уже мёртв, и Поттер тоже умрёт рано или поздно, а Тёмный Повелитель терпеть не может мелодраматические жесты – если только не сам их совершает.

– Завтра, – мягко обещает он, снова сам себе удивляясь, – если…

– Если?

– Если предложение по-прежнему в силе, – и спустя мгновение он добавляет: – Гарри.

Гарри открывает рот для ответа, но потом просто кивает. Драко входит в камеру, тщательно запирая за собой дверь, и потом поднимает Гарри, бережно сжимая в объятьях. Затем осторожно раздевает его, покрывая поцелуями – лёгкими, словно прикосновение перышка – его подбородок, шею, ключицы; открывая новый участок кожи с каждой расстёгнутой пуговицей. Когда Гарри стоит перед ним абсолютно обнажённый, лампы, день и ночь горящие в камере, безжалостны к нему, освещая его кожу, все углы и впадины тела; но Драко всё равно считает его прекрасным.

Он берет ладонями его лицо, накрывая рот в нежном поцелуе, боясь, что в любой момент заключённый может сломаться. Это медленное, размеренное исследование языков и губ, и вот оба издают слабые довольные звуки. Хотя Гарри и не в том положении, чтобы отдавать приказы, он толкает Драко к стоящей у стены кровати. Потом расстёгивает его мантию  – с той же осторожностью, как это делал Драко, и сбрасывает её на пол к ногам. Они прижимаются друг к другу, и Драко смакует эту близость – кожа к коже. Он потрясен, когда понимает, что Гарри возбужден не меньше, чем и он сам. И теперь он знает, что они одного роста.

– Я хочу взять у тебя в рот, – говорит Гарри, опускаясь на колени на мантию Драко, и тот немедленно соглашается, присаживаясь на край твердого как камень матраса, накрытого грязными посеревшими простынями. Гарри устраивается у него между ног и берёт член Драко в рот, лаская его – снова, и снова, и снова – и вслушиваясь в его стоны.

Закрывая глаза, задыхаясь, выгибаясь в рот Гарри, Драко изо всех сил цепляется за край кровати, теперь окончательно понимая, что никогда ничего не желал сильнее этого.

Как только все заканчивается, чувство вины накрывает его с головой. Это… неправильно. Не открывая глаз, он тихо произносит:

– Уизли мёртв.

– Я знаю, – глаза Драко распахиваются, – я знал с самого начала. Ты совершенно не умеешь лгать, Малфой.

Гарри держит в руках волшебную палочку Драко, направив в его сторону.

– Petrificus Totalus, – произносит Гарри, и Драко кажется, что в его голосе звучит что-то вроде сожаления. Как только его обездвиженное тело падает, Гарри хватает мантию Драко и покидает камеру, захлопывая за собой дверь.

Драко не уверен, сумеет ли Гарри выбраться живым, но он точно знает, что его собственная судьба будет решена, как только его найдут в пустой камере Гарри Поттера, оцепеневшего и обнажённого.

И свет гаснет…

Конец

Написать отзыв Вернуться