Когда длинными осенними
ночами, доливая вино в воду (ибо обратное — грех)… – Знаешь,
Поттер, это просто невежливо.
Они пахнут. Они
воняют! От них исходит эта невозможно знакомая сладковатая тень разложения.
Нет, тебе что,
уже откровенно плевать, да? Нос заложен, не иначе? И глаза, еще скажешь, не
видят, да? Тебя пожалеть, Золотой Мальчик? Нечего было по морозу сигареты
стрелять в одной рубашке.
Да ты посмотри
на них, второй-третий день, как скажешь?
Потрогай, они,
наверное, уже остыли. Идиот, война тебя ничему не учит. Пульс надо проверять на
шее, а не на запястьях. Нет, ты видишь, где у них запястья? Такие тонкие
ободки, легкая кожица. Рисунок вен. Черт, кому сдался этот рисунок вен, когда
от них так несёт.
Эй, слышишь,
Поттер, не окочуривайся. Они на твоей территории, я вместо тебя убирать не
буду. Боже, храни королеву, нашатырь нас всех спасет.
Проверь зрачки.
У тебя же всё равно насморк, давай, не брезгуй. И глаза не закатывай, на
меня-то. Авторские отчисления платить придется.
Да что ты там
высматриваешь? Целых отыскать пытаешься? Ты с головой давно не дружишь?
Молчишь. Понятно, она тебе свою дружбу и не предлагала. Нет, Поттер, даже если
ты очень попросишь, она не согласится. Только если на колени встанешь, такого я
еще не имел удовольствия лицезреть. Ну что зыркаешь, сигареты в счет авторских
совсем не дороги? Ну да, я забыл, у тебя только Camel.
Ни одной
маломальской радости в этой проклятой жизни – ни Поттера на коленях, ни затяжки
достойной. И вонь!
Опять молчишь.
Ты специально, зараза, признайся! Ждал, пока я не выдержу и приду. И кто бы
после этого говорил про слизеринцев.
Ну, раз уж
полез мараться, пересчитай их, что ли. Боже, Поттер, я сказал пересчитать, а не
пытаться опознать. Ты что, совсем захирел тут от скуки? Надеюсь, это не
вирусное. Смотрю я на тебя, и мне становится страшно, честное слово. Трупный
запах тебя не тревожит, Camel устраивает, что дальше?
Черт, ну куда
ты пошел, что ты их руками хватаешь? А… Ладно, лапай. Безнадежно.
Сигареты
приличные там тогда заодно поищи, хорошо?
Я? Меня этот
запах неотвратимо сводит с ума потоком дежа вю. Слышишь? Вот, ты уже не знаешь
таких слов, что чревато.
Давай,
шевелись. Нам еще отчет писать. За мной шапка и подпись. Да, Поттер, мы в одном
отряде и живем мы в штабе по соседству. Но это твоя территория. До моего
участка еще видишь сколько? Там мелом нарисовано. Точно поровну. Ты сам с
линейкой на прошлой неделе ползал перемеривать. Нет, ночью я ничего не
перерисовывал! Поттер… Эй, Поттер! Стой! Только посмей мне их перебросить… Я же
тебя…
– Малфой…
Малфой! Прекрати истерику, да прекрати же…
Мерлин,
нашатырь нас точно всех спасет.
Да убираю, я,
убираю. Ну вот, видишь, выбросил все яблочные огрызки за неделю в мусорное
ведро. Больше не воняет?
– А, Малфой,
это ты. Ну, привет.
Я рад, что ты
зашел. Вот всё думал, кого же мне не хватало, и понял – тебя. Ты будешь
смеяться, но тут-то ты и пришел. Ладно, я вижу, ты знаешь все эти дурацкие
присказки, начинающиеся со слов «вспомни про…», так что не будем. Но ты должен
гордиться моей образованностью.
Уже заметил –
гордишься, да будет тебе щуриться с намеком на злобу. Ты же знаешь, на меня это
все равно не действует, а ты потом будешь нудить про ранние морщины.
Послушай, я
очень хочу кофе. Они, наверное, не понимают по-английски, но мой заказ так и не
принесли. Ты не поговоришь с ними? Мне кажется, это французское кафе. Почему
французское? Нет, ты точно будешь мною гордиться.
Обрати внимание
на отделку – этот сияющий льдом и свежестью раннего утра преобладающий во всем
белый цвет. Искрящаяся кафельная плитка, сводчатые потолки, лепнина из белой
глины…
Это не лепнина?
Ну, ладно. Но это точно французы, только они могут устроить в обычном захолустном
придорожном кафе такое великолепие.
Хочешь
спросить, почему этот белый так неожиданно разбавлен пятнами красного?
Да-да, сегодня
они готовят фирменное блюдо – суп из томатов. Нам повезло, мы сможем его
заказать. Непременно, но чуть позже. А пока я хочу только кофе.
Не могу
поверить, но к нему приучил меня ты. Правда, ты опять скажешь что-нибудь про те
неизменные две ложки сахара, которые по твоему мнению только портят настоящий
вкус. Наверное, но я без них не могу.
Мне стоит
сказать тебе спасибо, вот видишь, я даже готов признать, за настоящий, чуть
горьковатый вкус, за то, что он так упоительно обжигает горло и растекается
удовольствием по венам, тает в крови, как настоящее лакомство. Дарит
наслаждение и позволяет забыть про усталость, будничные тревоги, про замерзшие
кончики пальцев и уши.
Ну, не надо, не
надо говорить про пафос, ты же знаешь, что такое настоящий кофе.
Вот, от
нетерпения я даже прокусил себе губу. Малфой, пожалуйста, закажи мне кофе. И
две ложки сахара…
– Эй! Эй, вы, в
белом халате, да, я к вам обращаюсь! Где ваш главный колдомедик?!
Вы совсем тут с
ума сошли?! Уехал на поле, говорите?! А вы тут зачем? Не можете без него ничего
сделать, что ли? Ах, так вы не уполномочены принимать решение!
Вам объяснить
доходчиво? Я объясню.
Вот это Поттер,
если вы не заметили, да, наша главная надежда на спасение. У него дыра в
животе, опять же, если вы не заметили. Это называется пулевое ранение. И мне
плевать, что без вашего главного колдомедика вы не пойдете на крайние меры.
Вам повезет,
если он протянет еще часа три и не сыграет в ящик. Накинем еще час за то, что
это Поттер и он отчаянно не любит эту игру. Вы не понимаете, о чем я?!
Да он же уже
час с лишним просит у вас кофе. Кофе с сахаром.
Боже, где они
взяли таких идиотов?
Это значит –
промедол-кодеин с глюкозой. Внутривенно. И только попробуйте мне заикнуться про
недейственность маггловских препаратов. Я объясню… доходчиво.
Ну, всё,
Поттер, всё. Сейчас они принесут тебе кофе. Не грызи губы, ты и без того
заляпал их белоснежное убранство.
– Поттер, уходи
влево. Резко, выпад…
Еще раз, где
твоя реакция? Черт, скажи, как тебя вообще угораздило-то в квиддич играть с
таким вниманием на земле? Муха после спячки и та быстрее среагирует. Говорят,
она даже газету прочесть успевает, перед тем как умереть. Ладно, тебе это всё
равно не грозит. Газету прочесть, я имел в виду. Будем надеяться, что умереть
тоже.
Ну, давай, еще
раз. Я же бью только в полсилы. Цени мое милосердие.
Боже, Поттер,
ты знаешь вообще, где лево? А левая рука?
Что нет? Нет,
это не та, в которой ты держишь столовую ложку.
Опять нет? Я
понял, ты вообще ложку держать не умеешь…
Ну, наконец-то,
хоть что-то! Теперь хотя бы примерно также на мой удар. Я в тебя верю.
Отводи локоть,
отводи, кому говорю! Запястье выверни! Посылай обратно, на меня, да сильнее же!
Черт, ты задел меня за плечо. Это хорошо.
Что ты
трясешься, ну кровь, ну в первый раз, что ли? Ага, я сам слижу.
Давай пока,
посылай в стену. Смотри только, чтобы отдача не замучила. С тебя еще станется.
В санчасть я тебя не потащу. Нет, ты не тяжелый. Но ты представь, как я буду
выглядеть с тобой на руках. То-то же.
Вот, последний
удар был неплохой. Повтори, зафиксируй руку, держи отпор, еще. Еще, я сказал
тебе. Хватит стоять там со страдальческим видом, молоко – и то скиснет. Тебе
его на ужин пить.
Нет, правда, я
бы тебя на поле выпускал, только если впереди будет идти тяжелая артиллерия. И
плюс прикрытие с воздуха. Знаешь, у противника другие игры. Он в полсилы не
бьет.
А-а, так ты
хочешь, чтобы я заткнулся и перестал рассказывать тебе прописные истины? Ладно,
Поттер, уговорил. Ну, последнее только. По секрету. Они ставят на твою
одиночную игру.
Кто ставит? Да
все ставят.
Дамблдор
ставит, но он давно спятил, ты же знаешь. Офицеры из соседнего отряда тоже
ставят, но они кроме Camel, как всегда, ничем не рискуют. Бог и тот на тебя
ставит. С чего вдруг? Тебе повторить реплику про Дамблдора? Если проиграем,
тебе придется отвечать лично. Не завидую, у старика совсем паршивый характер
стал.
Я? Что я? Я на
кого ставлю?
Ты, Поттер, не
стой там. Да, устал, да, понимаю.
Тяжело в
учении, легко в бою.
Давай,
закрепляй удар, и плечо назад не отводи, театральные жесты тут никому не нужны.
И главное целиться не забывай, у нас, Малфоев, состояние большое, не хотелось
бы проиграть…
– Малфой.
Только две фразы.
С такими
грязными приемами, которым ты тут меня учишь, если мы и проиграем, боюсь, Бог
нас к себе не примет. Ну, ты понял.
И второе, если
ты еще хоть раз соберешься вытащить меня на тренировку по сквошу или теннису,
не забудь напомнить мне отказаться или хотя бы написать завещание прежде.
Договорились?
– Малфой, ты
только представь себе – она была в красном. Не знаю, наверное, это что-то в
генах и передается наследственно, только нам об этом никто не сказал. Мы с
Марса, они с Венеры, или откуда они там? Ну почему, спросишь ты, вечно в
красном? Я вот тоже спрошу.
Что? А-а, так
ты спрашивать не будешь? Поделишься со мной секретом, почему они на свидание
всегда приходят в алом? Не поделишься, я так и знал.
Нет, я не
опоздал. И даже пришел вовремя. Принес цветы. Я вижу, ты за меня горд.
Но, несмотря на
всё красное, она почему-то стеснялась и вела себя до боли застенчиво. Наверное,
мои багряные розы ей все-таки пришлись не по вкусу.
Ее лицо мне
почему-то показалось смутно знакомым, что-то примелькавшееся, едва уловимое.
Может быть, что-то в ее чуть заметной улыбке. Надеюсь, она всё же не смеялась
надо мной.
Она
разглядывала меня, а не мой шрам, ты можешь представить? Я даже в какой-то
момент поверил.
Только не
говори, что она притворялась.
Присматривалась
ко мне поближе, свесив задумчиво голову вбок, ах да, накручивала прядь волос на
палец и болтала туфелькой под столом.
Она
заигрывала??!
Нет, а раньше
ты мне сказать не мог?! Нет, ты не должен ходить вместе со мной на свидания, но
как будто предупредить тебе было лень. И, кстати, откуда ты знаешь?
Тоже с ней
встречался?!
Малфой, скажи
честно, еще осталась хоть одна, с которой ты не…
Ладно, молчу-молчу.
А хоть один?
Нет, я же
правда молчу.
Так вот, она
забавно усмехалась, распуская мои розы на лепестки, подбрасывала их в воздух, и
они улетали вверх. Потом я чего-то ждал, не помню, чего точно, но лепестки так
и не падали. Она подмигивала мне и принималась за следующий цветок.
Это не боязнь,
но как-то вдруг я понял, что совершенно точно сторонюсь таких, как она – «себе
на уме», пусть даже она со мной заигрывала. Пусть.
Представь, она
не назвала своего имени, но я почему-то и не решился спросить.
Как думаешь,
она согласится прийти еще раз?
Только,
пожалуйста, соври мне и не говори, что я безнадежен. Очень тебя прошу…
– Поттер, я всё
понимаю. Нет, я, в самом деле, всё понимаю.
Но ты
безнадежен.
Ты приперся ко
мне в три часа ночи. Ладно, я смогу это пережить.
Тебя при этом
трясет так, что ты разбил мою любимую кружку. Не поверишь, но и это я смогу
пережить.
Ты без
разрешения забрался с ногами в мою кровать. Мне будет очень тяжело, может даже
случиться сердечный приступ, но я попробую выжить и после этого.
Но ради всего
святого, пожалуйста, хватит пересказывать мне сюжеты своих кошмаров. Ночных
кошмаров.
Особенно вот
этот последний, про свидание со Смертью. Только ты, идиот, не догадался
спросить у нее имя. Ты без-на-де-жен!
И прекрати
перетягивать на себя одеяло. Иначе пойдешь спать на кушетку.
И да, Поттер,
закрой рот, я с ней встречался. Записал адрес, но во второй раз что-то не
тянет. Но если ты так отчаянно горишь желанием…
– Поттер! Эй,
Поттер, так нечестно.
Я так не играю.
Ты мог меня
предупредить раньше? Наверное, ты специально. Нет, я наверняка знаю, что ты
нарочно. За компанию никогда не скучно, так ведь?
Да ты не
отворачивайся, смотри вперед. Что уж теперь. И хватит прикрывать глаза руками.
Ну и что, что солнце. Последний раз, может, с учетом того, что тут творится.
Нет, ты видишь,
что впереди происходит?! Где?
Да у тебя под
носом. Честное слово, тебя, если только измором брать.
Уверен, тебе
такие сочетания не знакомы, но на научном языке это называется «значительно
превосходящие силы противника».
Эй! Ну, ты хоть
отреагируй хоть как-нибудь! Хватит от меня отмахиваться, как от назойливой
мухи. Мне, знаешь ли, героически умирать как-то еще не приспичило.
Что делать
будем? Кустами пойдем или на амбразуру бросимся?
А-а, всё ясно.
Кусты – это не про нас. Да, Поттер? Ты уверен? А в тот раз, мне кажется…
Ладно, запомни
какой я сегодня добрый, я заткнулся.
Ну, раз
остается вариант – амбразура, ты первый выбегаешь. На счет три.
Раз-два…
Черт, стой,
куда ты помчался, а я?!
Поттер, да что
ты мне эту железку в руки пихаешь?! Совсем спятил?
Так это
оружие?! Не шутишь? Ладно, вижу, не шутишь.
Но постой, ты
не рассказал, как им пользоваться. И что с того? Да ничего.
Тебе вот те
мающие впереди фигуры в черном ни о чем не говорят?
Понял, говорят:
«они идиоты напяливать на себя такую одежду по такой жаре». Ладно, Поттер,
побежали что ли?
Черт, они в
меня попали. Поттер, они в меня попали. Поттер?!
Так странно.
Испортили мне новую мантию. Сволочи.
Вдруг как-то
тихо, слушай, почему вдруг так тихо? Ты звук не отключал?
Нет? Ну что ты
мотаешь головой. Скажи что-нибудь.
Не размазывай
только кровь, испортишь мантию. И свою и мою.
А у тебя откуда
вдруг пятно слева? И ползет. Куда оно ползет, так странно.
Слушай, и мое,
оно тоже ползет.
Совсем не
больно. Правда? Не мотай головой, скажи что-нибудь.
Не больно.
Поттер, они нас
убили. Они нас уби…
– Малфой!
Малфой!
Мы перешли на
новый уровень! Мы на новом уровне!
Мы сделали их!
Мы их всех сделали!
Ты не поверишь!
Так и знал, что
надо тебя позвать, у одного все никак не получалось.
Малфой, ты не
рад?!
Смотри, нам
дали еще по три лишних жизни! Каждому. Всего вместе шесть. Да мы с таким
запасом за выходные до конца дойдем. Правда ведь, Малфой?
Малфой!
Ты рад, я знаю.
Я тоже рад.
Но отпусти же
этот чертов джойстик, ты его сломаешь. Как мы тогда?
Эй, ты меня
слышишь?!
У нас теперь
всегда по три лишних жизни. И мы на новом уровне.
Ведь прав…?
Конец