Огонек в озябших пальцах никак не хотел зажигаться. Промозглый предосенний ветер тушил спички одну за другой. Симус воровато оглянулся и вытащил палочку.

Негромкое Incendio – и на кончике сигареты появились характерные красноватые точки, отмечающие путь сгорания табака.

Совсем рядом закашлялись, и Симус поперхнулся дымом, вобранным в жаждущие легкие.

- Эээ… Финн… Дай курнуть.

Луч фонарика высветил добродушную физиономию Дина Томаса, выступившего из-за деревьев с заискивающими глазами.

- Это табак, - сухо ответил Финниган, не опуская нацеленную палочку. – Пароль.

- Травка навеки, - ответил Томас и засмеялся. – «Свет вечен». Опусти палочку, Финн, будь я Упсарём, давно бы тебя прикончил.

- «Тьма уйдет», - буркнул Симус. Сердце глухо стукнуло еще раза два и успокоилось. – Ты чего подкрадываешься?

- Проверяю боеготовность постов, - Томас включил свой фонарик. – Иди в лагерь, тебя Уизли чего-то вызывает. Меня на замену прислали.

- Чего ему надо? – вопрос вышел встревоженным.

Томас лишь пожал плечами:

- Не знаю… Травки точно нет?

- Отобрали все при обыске. Наши тут, - Симус махнул рукой куда-то себе за плечо. – Не подкрадывайся больше так, Аваду схлопочешь.

- И огня, конечно, нет? Костер не жгли?

- Нет, все по правилам.

- Дерьмо, - выругался Дин. – Паршивая сегодня погодка…

- А ты попрыгай, - посоветовал Симус. – Шутник…

Он медленно направился в лагерь, освещая себе дорогу фонариком. Дорога, пожалуй, было сильно сказано – едва приметная тропка, пролегающая по чавкающим кочкам. Раза два Финниган оступился, набрав полные ботинки мутной глинистой воды, но палочку зажечь не решался. Это на постах можно позволить вольности, в лагере за такие штуки мигом шкуру снимут.

Определят остаточную магию вокруг палочки или возмущения в окружающем пространстве и… прощай, Симус Финниган.

Указ о смертной казни за растрачивание магической энергии, правда, еще не исполнялся, но двое уже отлеживались на животе, выпоротые в показательных целях.

В лагере тени возбужденно метались, хватая и таща на себе ящики.

Симус заступил дорогу близнецам с коробками в руках, и Фред высунул рыжую голову из-за серой картонки с яркой надписью «Срок годности – 03.06»:

- Финн, обоз пришел! Бери на свое звено!

Финниган дернулся было к груженому автобусу, но вспомнил о Уизли и поплелся к штабной палатке.

Гарри, наверное, возьмет. Он же здесь, в лагере.

В палатке на стенах висели фонари прожекторного типа, поймавшие темное пространство в сетку лучей. Один резкий луч высвечивал морщинистое лицо Дамблдора, безжалостно подчеркивая каждую складку.

Артур Уизли сидел, откинувшись, скрываясь в полоске тьмы. Несколько штабистов озабоченно склонились над карту, вполголоса что-то бормоча. Симуса никто не замечал.

Он откашлялся:

- Маг Финниган прибыл. Мистер Уизли, вы хотели мне что-то поручить?

- А… Да… Симус, - Уизли сменил позу. Дамблдор даже не пошевелился, лицо его в свете прожектора было мучнисто-белым. – Хорошо, что ты пришел. Будь в лагере – вдруг Гарри захочет с кем-нибудь поговорить. Он сейчас немного… на взводе.

Симус понимающе кивнул.

На взводе, пожалуй, мягко сказано. Будь у него завтра решающая битва, где умрет или он, или его враг, он бы в истерике трясся.

- На этот раз ничего не сорвется? – спросил он на всякий случай.

- Не должно, - ответил Артур Уизли, покосившись на директора Хогвартской школы чародейства и волшебства. – Профессор Дамблдор держит антиаппарационный барьер. Теперь УпСам не уйти.

Симус попятился и вышел из штаба. А сейчас – за довольствием!

Подошел он уже к шапочному разбору: развесочный, балансируя на автобусной подножке, распределял последние ящики.

- Какое звено?

- Пятое.

Тот сверился со списком:

- На вас уже взяли. Проходи.

Симус бросился в свою палатку.

Гарри там не было, были Рон, Невилл, братья Криви и Вуд. Они со смехом рвали обертку, рассматривая доставшиеся им продукты, по палатке носились обрывки пленки и картона.

- Симус, привет! Вовремя пришел, делим последний апельсин, - Рон подбросил в воздух ярко-оранжевый шарик и бережно поймал, не дав упасть.

- Какой, Уизли, последний – единственный, - Вуд скривился, азартно дергая неподдающееся кольцо на консервной банке. – Ящик на всю армию – представляешь? И надо же было УпСам именно эти коробки утащить.

- Лучше б овсянку сперли, - Деннис брезгливо отбросил пакет с хлопьями.

- Овсянка полезна, - наставительно заметил старший, Колин, растворяя сухой сок. – На апельсинах много не навоюешь, кашу надо есть!

Палатка грохнула смехом, Рон с возгласом: «Криви, ну ты скажешь!», вытащил нож и приготовился делить единственный плод.

- На десять?

- Кого Мерлина, здесь на десять поделить – ничего не останется, режь на пять!

- Криви, не зарывайся. У нас еще пятеро в звене, им надо оставить.

- Да ладно тебе, Вуд – кто не успел, тот опоздал… И на Малфоя тоже, что ли, оставлять?

- Делишь все один, Криви?

В палатке наступила тишина. Обладатель тягучего, манерного голоса вошел, закрыл за собой полог и обвел окружающих высокомерным взглядом.

- Но ты прав, мелкий – если здесь делить, так ничего не останется… Я возьму его целиком. Для Гарри.

Он протянул руку ладонью вверх. Рон медлил, тишина становилась все напряженней. Пятеро взглядов воткнулись в развязно стоящего посреди палатки платинового блондина с зализанными назад волосами. Симус открыл было рот, чтобы отправить Малфоя в задницу, но его опередил Вуд.

- Малфой, это не тебе решать, - оловянным голосом сказал он.

- Да ну? – усмехнулся тот. Серые глаза уперлись в лицо бывшего капитана гриффиндорской команды, и тот, помедлив, отвел взгляд. – Вы должны заботиться о своем герое. Ему нужно самое лучшее - завтра у него великий день. Давай, Висель, давай сюда, - бледная рука схватила плод и сжала его. – Вот, умничка, Гарри будет доволен…

- Гарри или его подстилка? – догнал его голос на выходе.

Малфой медленно обернулся: Колин все еще вызывающе стоял, выпятив подбородок и выставив вперед правую ногу, словно готовясь к драке.

- Мелкий, ты что-то сказал?

- Не связывайся, - торопливо шепнул Вуд, Симус тоже шагнул ближе к Криви, лихорадочно соображая, как заткнуть ему рот.

Но Колин уже обмяк:

- Нет, ничего.

Малфой усмехнулся и бросил полог на место. Ткань натянулась и резко хлопнула.

- Шлюха слизеринская! – плюнул вслед Невилл.

- Криви, с ума сошел? Проблем захотелось???

- Да оставьте вы, ребята! Чего мы все перед ним на задних лапках ходим?!

- Колин, Колин, перестань, вдруг он вернется!

- Деннис, хоть ты-то молчи!

- Колин, у Гарри завтра на рассвете битва с Волдемортом, ему сейчас собраться надо, а Малфой будет на нас ходить ябедничать? Ты подумай своей тупой башкой!

- Мерлином клянусь, он сам апельсин слопает!

- Да дался тебе этот апельсин, - заорал Симус, - пусть подавится! Лишь бы завтра наших не продал!

- Продаст, - уверенно сказал Рон в наступившей тишине.

- А если Аваду в спину… - начал Финниган.

– А что, в бою всякое случается… - Криви.

- Ребята, вы о чем? – беспомощно спросил Вуд. – С ума не сходите, а…

- Малфой может продать, - жестко уронил Невилл. – Смотря в чью сторону повернется битва. У него родители на той стороне – выгадывают, гады, как шеи друг другу спасать. Малфои при любом исходе не проиграют.

Симус сжал зубы, вспомнив последнюю ухмылку слишком красивого для мужчины, белого, как снег, хорька, и взглянул на свою палочку.

Драко шел, сжимая апельсин в руке, не глядя по сторонам. Встречные фениксовцы скользили по нему хмурыми взглядами, но шаг он не замедлял.

Выйдя за пределы лагеря, он включил фонарик и пошел по тропе. Задолго до первого поста, в чахлом лесочке из низеньких деревьев, он остановился и тихо позвал:

- Гарри… Это я…

Ему никто не отозвался, и он запаниковал, но, обойдя валун, нашел Гарри на том же месте, где его оставил.

Черноволосый юноша сидел, прижавшись спиной к камню, упираясь коленями в подбородок, и смотрел невидящим взором в сырую землю перед собой.

- Гарри, ну что же ты так… Простынешь, - Драко опустился на колени перед брюнетом.

Тот опять ничего не ответил.

- Смотри, что я принес… Апельсин.

Гарри впервые поднял голову и взглянул на оранжевое живое солнышко с легким интересом.

- Это обоз, наконец, дошел… Который Упсари по пути разграбили… Попробуй, а?

Гарри взял плод и взмахнул палочкой: апельсин под белым лучом распался на две одинаковые половинки.

- Ты чего тратишь, у меня же нож есть!

Поттер улыбнулся и остановил руку Драко, зашарившую было по поясу.

- Мелочь, Малфой. Завтра я или убью Волдеморта, и тогда энергию экономить незачем, или он… меня… и тогда…

- Перестань! Поттер, перестань! – лицо светловолосого исказилось в незаметной для него самого гримасе. Мышцы свело в маске страдания.

- Иди сюда, - Гарри притянул к себе блондина и положил его голову на свое плечо. – У тебя травки не осталось?

- Нет, все изъяли при обыске. Курить хочешь?

- Нет, - Гарри быстро прикоснулся губами к виску Малфоя, услышав нотки тревоги в его голосе, и сменил тему. – Что там в лагере?

- Да ничего, Дамблдор и еще несколько держат барьер, Хмури проверяет посты на болотах. Здесь все блокировано, УпСы не уйдут.

- У тебя ведь родители там…

Драко резко сел, высвободившись из-под руки Поттера. Тот сквозь полуприщуренные веки следил за его реакцией.

- И что?

- Я у тебя никогда не спрашивал… Поднимешь против них палочку?

Малфой помолчал, сидя спиной к любовнику.

- Нет, - слово упало тяжело, словно несущаяся с размаху гильотина.

- Не врешь. Это хорошо, - в голосе Поттера появилось удовлетворение. – А против меня?

Драко порывисто обернулся:

- Гарри!.. – и наткнулся на взгляд любовника – такой, каким Гарри на него еще никогда не смотрел. Взгляд, предназначенный для пленных УпСов.

Рука, держащая фонарь, задрожала и опустилась.

- Ты мне не доверяешь? – тускло сказал он. – Ладно, молчи. Я тебя не предам. Что не ешь апельсин?

Гарри протянул вторую половинку блондину и впился в свою зубами. Драко машинально взял свою долю и бережно сжал ладонь.

- Гарри… - Драко поморщился, почувствовав, что брюки сзади намокли от болотной сырости. - Знаешь, я перешел на вашу сторону не потому, что вдруг светлым магом стал.

Он подождал, но Гарри увлеченно расправлялся с апельсином. Сок забрызгал ему губы и подбородок. Драко придвинулся и рукой стер капли – сначала рукой, затем облизал языком. Он попытался продлить поцелуй, но Гарри оттолкнул его и сказал только:

- Дальше.

Блондин вздохнул и снова отвернулся.

- Отец так велел. Чтобы если что, я спасся, и их двоих спас.

- А если Волдеморт победит, - голос Гарри был почти веселым, - то, значит, Люциус тебя спасет?

- Да.

- Молодцы. Умеете жить.

- Гарри…

- У меня выбора нет, Драко. Или я, или он. Двоим завтра не выжить.

Драко снова повернулся к любовнику, с полминуты смотрел на него распахнутыми блестящими глазами, затем кинулся к его плечу и прижался лбом, шепча:

- Я не хочу… не хочу… не хочу… Не хочу так.

Руки Гарри безучастно обнимали дрожащего блондина:

- Тшш, тшшш… Все, Драко, успокойся. Все будет хорошо. Все… хорошо… - но взгляд его блуждал по небу, не останавливаясь.

Радужка впитывала звездные точки, и Гарри думал: возможно, это последний раз, когда он видит холодный бархат с усыпавшими его далекими белыми искрами.

Губы Драко нашли его рот, и Гарри запрокинул голову и приоткрыл свои губы, но продолжал при этом смотреть в небо.

И когда руки Драко начали снимать с него одежду, он не оттолкнул его, но и не помогал.

Спина коснулась влажной холодной земли («Как могильная», - подумал Гарри и его передернуло), но он не стал менять позу.

Всхлипывающий любовник был сверху, и хотя тело Гарри пронзила боль (для него так было впервые, раньше снизу всегда был Драко), он не попросил прекратить толчки. В этой позе он мог видеть звезды.

Драко уткнулся лицом ему в шею и замер.

- Люблю, люблю, люблю, - прерывистый шепот обжигал кожу, - не хочу тебя отпускать…

- Все будет хорошо, Драко, - Гарри погладил его по светлым волосам и высвободился. – Пойдем в лагерь. Нас, наверное, потеряли.

Он встал и помог Драко подняться.

- Ты не умрешь, да? – спросил тот с надрывом. – Ты же не можешь умереть?

- Конечно, нет, - Поттер улыбнулся. – Я же герой, ты что, забыл?

Драко кивнул, словно успокоенный этим заверением, и спрятал свою половину апельсина в карман.

Он оставит это Гарри назавтра. И порадует его после битвы.

На мгновение он содрогнулся, представив, что апельсин останется, а Гарри умрет, и будет так глупо, глупо, глупо… Если апельсин переживет Гарри…

Нет, Поттер не умрет. Он выживал уже с десяток раз, почему он должен умереть, как раз тогда, когда… когда его полюбил Драко.

Он завтра победит и съест этот чертов апельсин.

Драко уложил апельсин бережней, чтобы случайно не раздавить, и побежал догонять Поттера, светящего фонарем уже где-то впереди.

Конец

Написать отзыв Вернуться